Цитаты на тему «идеология»

Партия велела тебе не верить своим глазам и ушам. И это её окончательный, самый важный приказ. Сердце у него упало при мысли о том, какая огромная сила выстроилась против него, с какой легкостью собьет его в споре любой партийный идеолог – хитрыми доводами, которых он не то что опровергнуть – понять не сможет. И однако, он прав! Они не правы, а прав он. Очевидное, азбучное, верное надо защищать. Прописная истина истинна – и стой на этом! Прочно существует мир, его законы не меняются. Камни – твердые, вода – мокрая, предмет, лишенный опоры, устремляется к центру Земли.

Новые идеи распространяются в народе, они везде и всюду. И люди, проповедующие их, следят за тем, чтобы не имели распространения идеи противоположного характера.

Мы долгое время это отрицали, боялись самого слова «идеология», но ведь если нет своей идеологии — значит приходится заимствовать чужую. Это как армия: не хотите кормить свою, кормите чужую. Идеология — это часть существования государства. Не знаю, хорошо это или плохо, но это факт.
<...>
Любое искусство — это и есть идеология. Поскольку вы явно отрицательно относитесь к коммунистической идеологии, вы все к ней и примеряете. Но христианство — это тоже идеология. Искусство Ренессанса — тоже идеология, оно базировалось на христианских сюжетах. Идеология — это наличие идей, вот и все. Искусство — часть мира идей. Априори в искусстве идеология уже заложена. Поэтому, конечно, если государство дает деньги на кино, оно выступает заказчиком. Что вас смущает? Микеланджело свою Сикстинскую капеллу писал с обнаженными фигурами. По заказу писал. А потом кардинал сказал: «Одень». И он написал одежду. Заказ есть заказ.

Уничтожаешь одного врага — ему на смену приходит ещё более опасный. Новые страны, новые цели, новая идеология. Вчерашние враги — нынешние новобранцы. Учите их сражаться и молитесь, чтобы они не возненавидели вас за это.

Средневековые мыслители подчеркивали то, что человек смертен — а значит, его мнения и чувства непостоянны. Следовательно, всякий смысл, который зависит от человеческого мнения, неизбежно хрупок и эфемерен. Абсолютная истина, а также смысл жизни и Вселенной должны поэтому опираться на некий вечный закон, исходящий от надчеловеческого источника. Этот взгляд и сделал Бога первоисточником не только смысла, но и власти, влияния, авторитета. Смысл и власть всегда идут рука об руку. Тот, кто определяет смысл наших действий и оценивает, хорошие они или дурные, верные или неверные, прекрасные или безобразные, — получает право диктовать нам, что думать и как поступать. Бог как источник смысла и права был не просто философской теорией. Ему подчинялись абсолютно все аспекты повседневной жизни. Сегодня все обстоит совершенно иначе.

Несмотря на «лютую ненависть» к царскому режиму, большевики оказались стихийными неоимпериалистами: после выигранной ими гражданской войны труп переименовали в СССР – деспотическое государство с централизованным управлением и жесткой идеологией.

Идеология — это способ борьбы за умы и сердца людей, за власть; это способ удержания, сохранения и укрепления власти; это способ господства одних групп людей над остальными членами общества... Именно в этом пункте мировоззрение и идеология принципиально противоположны. Отношения между мировоззрением и человеком не выходят за рамки личности. Здесь личность отвечает за свои поступки. Мировоззрение имеет личный характер. Отношение же между личностью и идеологией носит иерархический характер, поскольку идеология извне и свыше.

Гуманизм как социальное явление (т. е. гуманистические организации и движения) не может превращаться в политическую партию или идеологию, поскольку тем самым он предает себя как мировоззрение, теряет свои приватность, личностность, общечеловечность и универсализм. Если гуманизм становится политической программой или идеологией, то из цели он превращается в средство борьбы за власть, которая по определению не может быть властью всех и каждого. У нее обязательно есть свои начальники и свои подчиненные, руководители и исполнители… Любая попытка превратить гуманистическое движение или организацию в политическую партию или идеологию обречена на провал, на извращение гуманистических идеалов и реальных общественных функций гуманизма. Все это не умаляет, но напротив, усиливает значение политической составляющей гуманизма... Духовное ядро гуманизма как социальной силы, как коллективного мировоззрения должно быть моральной общественной силой. Ее общеполитическая задача — гуманизация политического сознания гражданина, практики политических партий и государства.

Гедонизм — идеология людей, потерявших надежду.

90-е годы — это был тот редкий случай, когда Россия умышленно отказалась от идеологии. И поэтому рухнули все институты, которые на этой идеологии базировались. Была предложена другая идеология. Идеология в России была всегда. У большевиков была идеология. А у этих какая была идеология? Воровать? Науку вы убили [обращаясь к Кучерене] . Семейные ценности? Пора вспомнить семейные ценности 90-х. Ты вспомни — главная песня «Путана, путана, путана».

Почему непонятно, какая у нас политическая система? Понятно. Республика. Почему не понятно наше устройство? Это капитализм. Почему непонятна наша идеология? Это либерализм. Спроси любого американца, в чем суть либерализма. Это — свобода, оружие, хочу делать что хочу. Это — индивидуализм плюс максимальная свобода. Россия это не принимает. Бо?льшая часть Россиян все равно склонна к советской идеологии. Она так воспитана. Отсюда популярность Советского Союза, советских фильмов.
К вопросу об идеологии и либерализме. Я не уверен, что художники могут вырабатывать идеологию. Идеология большевизма пришла от группы людей. Но они были так заражены ею, настолько пассионарны... Извечная идеология в России всегда была — выжить. Самосохраниться. На протяжении веков, если посмотреть историю России, всегда стояла задача — самосохраниться. Отсюда — идея империи, отсюда — советская модернизация. То же самое и сейчас. Самосохраниться — вот наша идеология.

С точки зрения идеологии, то могу вам сказать, — да, мы заменили пустое неверие и разочарование Советского Союза государственным национализмом, патриотизмом, который разделяет большинство населения. Это крепкая основа для сохранения государства, поэтому Россия несравненно сильнее, чем Советский Союз.

Искали нелюдей, распявших мальчика в Славянске, а оказалась, что мразь надо искать среди тех, кто не извинился за ложное сообщение о распятом мальчике.

На самом деле это задача — простейшая. Если ты хочешь выработать идеологию, ты должен начать с определения ценностей. Когда ты поймешь, что есть ценности, дальше у тебя вырабатываются идеологические догматы. Ценности являются краеугольными камнями. Что является абсолютными ценностями для нашего народа? Вокруг этого можно все строить. Иначе без этих свай ничего не получится.
<...>
Россия вся построена на сломах. И через переживания сломов развивается и укрепляется.

Заголовки статей пугали какой-то ледяной нечеловеческой бодростью и силой – уже давно ведь ничто не стояло у них на пути, а они со страшным размахом все били и били в пустоту, и в этой пустоте спьяну (а я заметил, что уже пьян, но не придал этому значения) легко можно было оказаться и попасть замешкавшейся душой под какую-нибудь главную задачу дней или привет хлопкоробам.

Идеологи дискутируют монологами.

Идеология сверхпотребления более опасна для человечества, чем идеология гитлеровского тоталитаризма.

Брак не только стереотип, навязанный нам буржуазным воспитанием: это еще и предмет колоссальной идеологической обработки, к которой приложили руку реклама, кинематограф, журналистика и даже литература, всеобщее охмурение, которое в результате сводит мечты прелестных барышень к колечку на пальце и белому платью, что без этого им бы и в голову не пришло.

Идеология на самом деле одно из орудий образования стада.

Для того, чтобы побеждать врага, нужно знать его идеологию. Не так ли? А учиться этому во время боя — обрекать себя на поражение.

Жадность, нетерпимость, жажда власти — все это двигает войнами, и очень часто это оправдывается идеологией.

Вера — то, ради чего умирают. Идеология — то, ради чего убивают.

Терпит крах та идеология, которая обещает всем то, что могут иметь лишь немногие.

Наличие идеологии так же плохо, как и её отсутствие.

Известно ведь, что в самой тяжелой стадии кретинизма недостаток мыслей компенсируется идеологическим фанатизмом.

Идеология — это описание невидимой цели, которая оправдывает видимые средства.

По сути, любая война — это в первую очередь война идеологий, а уж потом — соревнование в скорострельности и убойности железа.

... манипулировать современными массами людей без ориентации их на секс просто невозможно. Все средства пропаганды приедаются и теряют эффективность. А секс как средство оболванивания масс вечен. Когда он приедается и надоедает, он все равно держит людей в своих когтях, вынуждая на еще большие извращения.

Любая развитая идеология создается, поддерживается и совершенствуется как политическое оружие, а не теоретическая доктрина.

Я за свободу совести, но против свободы без совести.

Я верю в реинкарнацию идеологий.

Когда приходит час идеологии, все, даже ее враги, работают на ее успех. Никакая полемика, никакая полиция не в силах сдержать ее натиск, отсрочить победу. Она ищет любую возможность — и обладает силой! — реализоваться, воплотиться в жизнь. Но чем большего она добивается, тем скорее рискует истощить силы. Упрочиваясь, она лишается идеального смысла, иссушает свои истоки, чтобы рано или поздно, обманув надежды на спасение, которыми питалась, выродиться в болтовню и обратиться огородным пугалом.

Очень часть путают понятия. Идеология — это мировоззрение, которое в нормальное стране, в нормальном обществе базируются на какой-то общей базе. А база — это общий интерес. Хотя у людей может быть разный подход: как добиться лучшего прогресса развития народа государства и государства. В России это было. Со всеми отклонениями... Это выразил Пушкин :"Всяк сущий в ней язык". Понятие общности, общего государства — было. Произошел перегиб при Советской власти. Заменили понятие любовь к Родине любовью к одной идеологии. Когда разрушали это общество, не имели никакого понятия — а что вместо? И выбросили как советскую идеологию элементарные понятия, которые были — любовь к Родине, патриотизм, государственные интересы. Все это считается пережитками социализма, коммунизма, сталинизма... Вместе с водой выплеснули ребенка. <...> Только в рамках единого российского государства у вас есть будущее. Тот, кто это понимает, он ставит в первую очередь интересы государства. Либералами у вас называют несправедливо. Либерализм — это совершенно другое. Это в первую очередь терпимость. А российские либералы отвергают само понятие государства. «Если государство мне не служит, зачем мне такое государство?» Я это слышал от олигархов, которые отсюда уехали. И забыли, что сказал Кеннеди. Не спрашивай государство, что оно может сделать для тебя, спроси себя, что ты можешь сделать для государства. Он любил Америку как свою страну. Эта идеология (если ее называть идеологией) была у Кеннеди. Но это не типично для Америки. <...>
А в Китае наиболее почитаемым является учитель... А торговец — на самой низшей ступени. <...>
Прежде всего надо вернуть народу ощущение, что это его страна. Что вне этой страны он не будет человеком. И народ не получит развитие. Кто покинул Россию — разорвали связь своих детей с этой страной. <...> Россиянами будут те, у кого дети и внуки будут любить Россию, живя в ней. Вне России — это не любовь. Это болельщики.

Говорить однозначно, взаимодействовать буквально и просто — в мире достаточно хаоса, чтобы уже перестать его множить религиями, течениями, мировоззрениями и прочими чисто терминологическими идеологическими структурами, которые каждый умудряется воспринимать по-своему, что и приводит к путаницам, сумятицам и бесконечным конфликтам, не смотря на то, что все хотят одного и того же — добра и радости.

Сейчас я не вижу развития общественно-политических наук. Я не вижу дискуссий, формулирования целей ни в экономике, ни во всем спектре общественных наук. И это очень опасно. Мы поэтому не можем сформулировать, куда мы движемся. Почему так важно смотреть в прошлое? Чтобы осознать, что ошибка Мальты началась гораздо раньше. Она началась с того, что Горбачев пришел без всякого представления об идее и идеологии и зачем это все делать.

Редко кто меняет убеждения – меняют идеологию.

А я никого не поддерживаю. Более того, флаги представляются мне разноцветными тряпками, от которых несет тухлятиной. От одного вида того, кто, вырядившись в эти тряпки, фонтанирует лозунгами, гимнами и речами, меня прошибает понос. Я всегда с подозрением относился к чересчур впечатлительным особам, которые по доброй воле сбиваются в стадо, весьма напоминающее отару баранов.

14 ноября 1944-го года в Праге был создан Комитет освобождения народов России (КОНР) при участии Гиммлера, куда вошли все советские предатели: русские, украинские, кавказские, прибалтийские. В ноябре 44-го было уже понятно, что рейху — конец; надо было лишь выбрать кому сдаваться — русским или американцам. Фашисты — вот ведь парадокс — решили сдаться американцам, для которых собственно и был задуман Гиммлером весь этот пражский спектакль. Странно как-то получается — если Гитлер и Сталин — это одно и то же, почему же тогда фашисты сдаются американцам? Да потому что нет между фашизмом и американским империализмом идеалогических противоречий, нет вообще.

В середине 1980-х мы отметили перемену в нашей молодежи. Она стала меньше придерживаться конфуцианства и придавать больше значения правам личности и свободе быть самим собой. Стремительный скачок в развитии и росте поднял уровень жизни и распахнул двери перед западными массмедиа и потоком туристов. Все больше семей проводят свои отпуска за границей. Они уже не так строго придерживаются традиционных ценностей и образа жизни, как их старшие братья 20-30 лет назад. И мы приняли решение восстановить значение семьи, введя в школах преподавание конфуцианской этики и основ других религий с целью приостановить вестернизацию сингапурского общества. К несчастью, это вызвало вспышку активности у христианских миссионеров, ринувшихся в погоню за новообращенными. Не остались в стороне и буддисты и мусульмане, тоже впавшие в миссионерский пыл. Нам пришлось отказаться от преподавания конфуцианства и основ религии. Все, что осталось, — это уроки граждановедения для учеников в возрасте от шести до шестнадцати лет.

Религии, равно как и идеологии, унаследовавшие от них все пороки, сводятся к крестовым походам против юмора.