Цитаты на тему «галлюцинации»

— Можешь предсказать, кто следующий?
— Либо она, либо пурпурный носорог.
— Ты сказала «пурпурный носорог»?
— Да, наверное, все-таки девчонка с татуировками.
— А есть возможность опознать?
— Пурпурного носорога?

Галлюцинации и другие симптомы появляются во время болезни изнутри нашей личности, и создаются на основе наших интересов и жизненного опыта.

Наркоман привычен ко многому, например к виду своей покойной бабушки, ползущей с ножом в зубах…

Чем больше я пью, тем чаще мои глюки оказываются реальностью.

Экспериментальный центр напоминает вам о том, что кубы не умеют разговаривать. В случае, если грузовой куб все же заговорит, центр настоятельно рекомендует вам игнорировать его советы.

Где мы, чувак?! Кажется, это страна летучих мышей!

— Тебе еще не надоели игры со своим воображаемым другом?
— Не знаю, Бобби. Я уже привык к глюкам.
— Чего-чего?!
— Я не говорю, что мне это нравится. Но ведь все могло быть гораздо хуже. По крайней мере, я держу своих демонов в узде. Я знаю, с чем имею дело. Не всем так везет.
— Ты умудряешься во всем найти положительные стороны.

Вот он, рецепт галлюцинаций: адреналин плюс опасность плюс глупость и безответственность.

Реальность — это тоже галлюцинация.

«На самом деле»? – задумчиво протянул Лойсо. – Что ж, можно сказать и так… Проблема в том, что у нас нет никаких гарантий, что с нами вообще хоть что-то происходит «на самом деле»! Видишь ли, когда ты сидишь в уборной у себя дома, у тебя просто нет повода спросить себя, «на самом деле» это с тобой происходит или нет. А сама по себе эта ситуация ничем принципиально не отличается от нынешней… Знаешь, а ведь вполне может быть, что ты – обыкновенный овощ, и тебя давным-давно благополучно сожрало какое-то травоядное чудовище, желудочный сок которого способен вызывать совершенно правдоподобные галлюцинации у перевариваемой пищи. Так что ты просто наслаждаешься сокрушительной иллюзией своей замечательной интересной жизни, напоследок… Тебе нравится твоя галлюцинация, сэр Макс?

По-настоящему хорошую музыку не просто слушаешь, правильно? Это почти как галлюцинация.

Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.

Реальность — это плод вашего воображения. Кому не приходилось просыпаться в ужасе от ночного кошмара и думать: «Слава Богу, это всего лишь сон»? Все потому, что нейрохимические импульсы, возникающие во время снов, фантазий или галлюцинаций, не отличимы от тех, что возникают у нас в головах, когда мы проживаем что-то наяву. И если зачастую то, что мы осознаем, не верно, то как понять, что реально, а что нет?

Проблема в том, что у нас нет никаких гарантий, что с нами вообще хоть что-то происходит «на самом деле»! Видишь ли, когда ты сидишь в уборной у себя дома, у тебя просто нет повода спросить себя, «на самом деле» это с тобой происходит или нет... Знаешь, а вполне может быть, что ты — обыкновенный овощ, и тебя давным-давно благополучно сожрало какое-то травоядное чудовище, желудочный сок которого способен вызывать совершенно правдоподобные галлюцинации у перевариваемой пищи. Так что ты просто наслаждаешься сокрушительной иллюзией своей замечательной интересной жизни, напоследок... Какая разница? В любом случае, у нас нет ничего, кроме наших собственных ощущений... И какое нам дело до мирно переваривающего нас монстра, если наши ощущения говорят нам, что мы сидим на вершине холма, под этим белым небом, и чешем языки...

Нет, вы только посмотрите на этого беднягу! Вот что с людьми делает доза реальности. Я лично потому к этой гадости и не притрагиваюсь. Она, знаете ли, мешает галлюцинировать.

Люди думают, что если сказать: «Ну это галлюцинация» — все необъяснимое сразу объяснится и само себя разложит по полочкам. «Галлюцинация» — это просто слово. Оно ничего не объясняет.

По выходным жру галлюциногены.
Кто-нибудь, остановите сраные стены!

— У тебя галики так и не кончились?
— Они никогда не кончаются. То, что случилось с моей головой, на поправку не идёт.

Галлюцинация — это отражение того что ты видишь в своем сердце, а тот факт того что я живу в твоем сердце, может означать только одно. Ты до сих пор переживаешь о том, что уничтожил меня. Ты всегда оборачиваешься назад когда заканчивается битва, смотришь на побежденного врага, на товарищей, которых не смог защитить. Тебе так страшно продолжать движение вперед? Ты боишься пойти одной дорого со мной?

... галлюцинации не приняты в обществе.

— В моем глюке у тебя были усы...
— Очевидно, это очень опасный токсин.

Ну и что, что я не настоящий? Никто не идеален!

Учение Резника возникло из его наблюдений за эволюциями случайного кода, после того как он пришел к выводу, что все мы живем в симуляции. Конечно, нового в этом мало. Еще в начале века – когда только появились компьютеры – было модным говорить, что мы существуем в виртуальной реальности. Чтобы не ходить далеко, вспомним хотя бы знаменитого технологического визионера Илона Маска. Или актера и гей-икону Киану Ривза – особенно того периода, когда он еще не мочил из двух стволов русскую мафию (зигмунд, молчать), а подрабатывал Буддой. «Пацаны, мы в Матрице!!!» Кто в молодости не шептал этих слов? Только тот, у кого нет ни ума, ни сердца.
Но Резник первым внятно объяснил, что это значит. Дело не в том, что есть какой-то уровень реальности, куда мы выпадаем, когда симуляция кончается. Нет никакого «окончательного» материального слоя, который «реальнее» повседневности – и относится к нашему обыденному миру как дождливая улица за окном к эротической галлюцинации в наших огментах. Вернее, такое, конечно, возможно – но любой подобный слой «более реальной реальности» точно так же может осознать себя как симуляцию, и мы попадем прямо в дурную бесконечность. По Резнику, «симуляция» означает несколько другое. Он объясняет через это понятие сам механизм функционирования Вселенной. Все одушевленное и неодушевленное (Резник не признавал между ними разницы) есть просто разные последовательности развернутого в Мировом Уме «вселенского кода» – как бы растущее во все стороны дерево космического RCP. Вселенский код проявляется и как происходящее в уме, и как «материя».

— Ну, что вы теперь скажете, доктор Джарвис?
— Ваши видения...
— Привидения...
— ... мистер Пенти, ко мне не имеют никакого отношения. И этот...
— Гномик...
— Гномик? В жёлто-зелёном камзольчике? Я его тоже не заметил...
— И я этого гномика в жёлто-зелёном комзольчике в упор не видел. А прозрачная?
— Нерядовая...
— Где у вас тут выход?
— Где?
— У вас?
— Выход? У меня есть предложение. Пока мы совсем не свихнулись, пойдём посидим в «Вороном коне». Между прочим, там всё подают в сыром виде...

Стрелять! ***ать! Колоть! Кровь! Героин! Насиловать! Дешевый! Коммунист! Всажу штык в твои буркалы, ***ать тебя не ***ать!

Никаких галлюцинаций не существует. Просто галлюцинирующий видит то, что мы не видим, а мы видим то, что не видно ему.

— Завяжи с опиумом, это он вызывает видения. Просто выброси его, пока он есть — это искушение. Сколько у тебя осталось?
— Семь тонн.
— Семь тонн!?
— Да. Большой запас, правда Ада?

Когда у тебя галлюцинация и отогнать ее ты не в силах, остается только расслабиться и получать удовольствие.

— Нянюшка?
— Да, милая?
— А синие мыши бывают?
— Нет, если ты трезвая, дорогуша.
— Значит... Мне нужно выпить!

— Похоже, нам вон туда...
— Эй? Эй!
— Ты чего?
— Там была женщина... Может, нам стоит взглянуть?
— Тебе точно не померещилось?
— Это единственный путь, которым она могла пойти.
— Я не об этом спросил.

— Дия, спишь?
— Сплю.
— А кто тогда со мной разговаривает?
— Никто не разговаривает. Это слуховые галлюцинации.

Если внушить одну и ту же иллюзию нескольким людям — так, чтобы они разделяли ее полностью, — для них она станет реальностью уже не субъективной, а объективной. Общей для всех. Это будет реальность, где они окажутся вместе. Они вступят в общение и начнут обсуждать свою коллективную галлюцинацию, укрепляя её каждой связанной с ней мыслью и сказанным про нее словом. Чем сильнее они будут убеждены в ее подлинности, тем прочнее и непоколебимее сделается их новый мир.

Мы сами придаём всему смысл. Мы исходим из того, что мозг считает реальностью то, что человек испытывает. Мозг лишь интерпретирует образы так, чтобы они казались реальностью.

— Кто ты?
— Кто я?
— Да.
— Я тот псих, кто живет внутри тебя и будет помогать тебе эти два-три дня.

И деревья стали какими-то страшными
Пытаются закошмарить, они ветками машут мне,
С них слетают голуби важные,
И шепчут на ухо тихо: «Осторожно, окрашено».

– А я действительно похож на галлюцинацию. Обратите внимание на мой профиль в лунном свете, – кот полез в лунный столб и хотел еще что-то говорить, но его попросили замолчать, и он, ответив: – Хорошо, хорошо, готов молчать. Я буду молчаливой галлюцинацией, – замолчал.

У вас много визуальных галлюцинаций?
— Даже слишком.
— Вы видите много такого, что не предназначалось для человеческих глаз, — сказал Дрейк и улыбнулся странной кривой улыбкой.
— Точно, вы совершенно правы, — чувство облегчения, вызванное присутствием этого человека, стало еще сильнее и напряженнее.
Он чувствовал себя спасенным.
— А чем вы занимаетесь помимо разговоров с мужчинами средних лет, провалившимися в кроличью нору?

Что? Эй, Эй! Что за...? Какого чёрта ты здесь делаешь, Фред? Какого чёрта ты тут? Нет! Нет! Нет! Нет! Какого черта ты тут делаешь, Фред? Как ты здесь оказался? Фред, если ты живой, лучше ответь мне сразу. Если ты живой ответь мне прямо сейчас!

— Вот чёрт! Похоже, заклинило. Что теперь?
— А?... Дилан, нет! Айзек, ты это видишь?!
— Мы видим то, что хотим видеть, Джон.
— Что?! О чём вы вообще? Айзек!
— Поспеши, Джон. Вечеринка ещё не началась.