Убрать перископ (Down Periscope) – цитаты и высказывания

1-A… холодный. 1-B… холодный. 1-C… [искры] Горячий!

— Стэпэнек, ты что делаешь?
— Всё, что могу, сэр.

— Мы действительно что-то будем взрывать, сэр?
— Нет, нет, Сонар. Мы всего лишь пустим ракету.

Кто-нибудь, найдите Бакмана, засуньте ему пробку в задницу и запустите его через торпедный аппарат. И проветрите наконец отсек! От вони глаза ест!..

[Во время погружения, инженер Говард привязал нить на обе стены инженерного отсека.]
— Так… следите за этой ниткой, потому что водное давление сплющит эту лодку как пустую банку из-под пива. [смеётся как маньяк]
[Позже, нить уже висит, не натянутая.]
— Спорю, что вы такого никогда не видели на тех больших атомках.
— Мм… нет, мы не использовали верёвки для белья. У нас были сушилки-автоматы.
— Вот ещё немного провиснет, и нас сплющит как каток жабу...
— Я однажды видел раздавленную лягушку машиной на дороге. Я её за стельку принял...

— Давайте, ребята. Только члены не сотрите.
— Спасибо, сэр. Постараюсь.

— Эй, Нитро, зачем тебе мои цыплята?
— Пираты в Карибском море носили такие погоны.
— Только смотри, чтобы они не улетели, это ужин.
— Хорошо.

— Хорошие брючки! Сигару выплюнь! Майку эту сожги к чертям! Хороший экипаж!
— Доброе утро, сэр! Мартин Джей Пэско, старпом лодки Стингрей!
— Вы че так глаза вылупили, Пэско?
— Простите, сэр?
— Лейтенант Капитан Том Додж, что-то вы молоды для такой должности!
— Мастерству все возрасты покорны!
— Кстати о возрасте, что вы думаете о нашей лодке, Пэско?
— Как только я увидел ее, подумал, что надо распилить на части, сэр, она не разваливается, только потому что ее птицы засрали!

— В моей еде был ноготь, ты, жирный ублюдок! Вчера я нашёл в своей тарелке мышиное дерьмо!
— Простите, сэр. Мышиное дерьмо используют в Индии как приправу.
— Что ты там ещё кладёшь в еду, кретин?
— Это семейный рецепт, сэр. Это секрет.
— О Боже мой. Тараканы в муке! Пепел с твоей сигары в спагетти! Господи, Чечевица! Это точно положит конец моей карьере! Срок годности этих консервов истёк в 67 году!
— Ну и что, сэр? На вкус по-прежнему хорошее кукурузное пюре.
— За исключением того, что это ветчина, черт возьми!
— Это проблема.

— Как вам нравится ваша лодка?
— Это полный пи... восторг сэр, прекрасный экспонат антикварного оружия! Я отдал значительную часть своей жизни, чтобы получить под командование свою лодку, сэр, я хотел бы узнать, почему военно-морские силы, решили унизить меня подобным образом!
— Мы не унижаем вас капитан, вы были отобраны для специального задания!
— Отогнать ее в музей, сэр? В заботливые руки коррозии?

Смысл татуировки: «Добро пожаловать на борт», а это — welcome aboard, но часто её переделывают в Welcome A Broad — то смысл меняется на «Ищу девок» или «Приветствуем разнообразие» [из английского формуляра «Члены в целом приветствуют разнообразие»].

— Это же верный конец. 20 лет в жопу.
— Выбирайте выражения, Додж. Вы же знаете, как я это ненавижу.
— Ой-ей-ей. А что, это мне теперь карьеру испортит?
— Возможно, нет. Только что поступило сообщение: «Вам предписано срочно явиться в Норфолк, взять под свое командование собственную лодку».
— Это не смешно.
— Совсем не смешно. Поэтому они подтвердили это дважды. — Поздравляю.

— Кстати сказать, а вот и она, Ваша новая лодка. U. S. S. Стингрэй, SS-161.
— Эта? Это не может быть моя лодка, сэр!
— Вы что, отказываетесь принять лодку под командование?
— Нет, сэр.
— Хорошо. Тогда завтра утром встретите свой экипаж.
— Он тоже остался со Второй мировой войны, сэр?
— Нет, капитан. Он был отобран мной лично.

— Так что же Вы думаете, мистер Додж?
— Я думаю, что получу по заднице, сэр.
— О, не думай так! К чёрту всё, забудь про устав! Думай как пират! Мне нужен мужик с татуировкой на ***! Я нашел такого мужика?
— По странному совпадению, да, сэр.

— Следующий.
— Эй! Эй! Ну-ка руки убери, бля!
— Отлично. Чикатило явился.
— Моряк первого класса Брэд Бабенек!
— Так это Вы этим говном командуете, сэр?
— Тихо все, успокойся. Успокойся.
— Дисциплинарной комиссией своей части обвинён в нарушении субординации, приговорён к месяцу наказания. Готов топтать, сэр.
— На борт. Я люблю такие испытания.
— Вы меня вышвырнете за борт через неделю. Я гарантированный геморрой, сэр.
— Мистер Бабенек.
— Что?
— Если я Вас вышвырну за борт, это будет посреди Атлантики. Прошу на борт.
— Ну, папаша. Что у нас за задание-то, акул пугать?
— Люблю я эту работу. Кто наш следующий по конкурсу?

— Ну ладно, ребята, взорвем этих свиней. Пора отделить зерна от плевел!
— Овец от баранов...
— Моряков от салаг.

Песко: Сонарный техник второго ранга, Э. Т. Ловачелли, сэр! Любит прозвище «Сонар».
Додж: Добро пожаловать на борт, Сонар.
Сонар: Мм, извините, сэр. А это действительно подлодка ВМС? Не макет для какого-нибудь парада?
Додж: Боюсь, что нет, Сонар.
Сонар: Хмм… очень странно. [поднимается по трапу]
Додж: [тихо, Паскалю] Дай-ка угадаю — глухой как Бетховен.
Песко: [шёпотом] О, нет. Отличный слух, сэр. Смотрите что говорите возле него, он слышит всё. Его предыдущий командир считал его угрозой для безопасности.
Сонар: [кричит сверху трапа] Мм, извините, сэр! Я не всё слышу. И мне можно довериться.
Додж: Так.

— Добро пожаловать на борт, Сонар.
— Извините, сэр. Это настоящая военная подводная лодка, а не просто какой-то памятник?
— Боюсь, что настоящая, Сонар.

— Курс 170 Зюйд — вест. Цель вижу ясно!
— Огонь!
— Ну давай же, болван круглый, катись куда надо.
— Отличный выстрел, сэр.
— И какого хера? Мы так и будем рассекать тут, чтобы Вы могли в гольф поиграть?

— Кошмар еще не кончился, сэр. Тут лейтенант Лэйк появился.
— Так выделите ему койку.
— Проблема... сэр.
— Лейтенант Лэйк, готова приступить к обязанностям, сэр. И никакой проблемы нет.
— Наш оператор погружения. Женщина на корабле, ага.
— А! Понял. Только пожалуйста, не раздевайтесь. Очень приятно, что парни заказали мне стриптизёршу, но у меня сейчас много работы.
Но спасибо, спасибо. Хорошая помада, кстати, подходит к форме.
— Я не стриптизерша, сэр. Я лейтенант Эмили Лэйк, Ваш новый оператор погружения.
— Но это невозможно, лейтенант. Вы, наверное, Эмилио Лэйк. Женщины не служат на подводных лодках.
— Теперь служат. Адмирал учредил новую испытательную программу. Смиритесь с этим.

— Ребята, ребята. Я хочу представить вам нового члена экипажа. Лейтенант Эмили Лэйк.
Эмили проходит испытательную программу «Невозможность службы женщин на подводных лодках».
Она будет нашим оператором погружения.
— А в нее можно будет погрузиться в позиции на коленях?
— Господа, господа, я знаю, это необычная ситуация. Лейтенанту Лэйк, конечно, будет не просто в таких джунглях... Но я знаю, если у нас у всех тут встанут... я скажу иначе... если у нас тут появятся какие-нибудь трудности — мы будем работать одной командой, возьмем себя в руки... и останемся профессионалами. Это всё, я кончил.

— Капитан... эта лодка... это консервная банка, мусорный бак. Этот экипаж — отребье, сборище мудаков, каких еще земля не носила! Я знаю, почему Вы здесь, но не понимаю, почему здесь я! Я отказываюсь от этого задания!
— Простите, простите. И почему же я здесь?
— Вы знаете. Ваш член.
— Причем тут член?
— Ну татуировка!

— Ты знаешь, сколько это — 11:00?
— Это сразу за 10:00, сэр.

— Тут у нас экипаж, как я погляжу. Что скажете, не пора ли принять их на борт?
— Сильвер Стэнли Сильверстон, сэр!
— Добро пожаловать на борт, Си?льверстон.
— Я Сильве?стерсон, сэр... но друзья зовут меня Пики.
— Пики?
— Я, видите ли, игрок, сэр.
— А где Ваши ботинки?
— Отправляйтесь на скачки, поставьте на лошадь по кличке Судорога, сэр.
— На борт.
— Спасибо, сэр.

— А что у тебя на этих плёнках?
— О, это... это киты, сэр. Я записываю их и пытаюсь немного выучить их язык. Ну, сначала хотя бы основные выражения и так далее. Я умею окликать их даже через корпус. Иногда они мне отвечают. Два или три часа назад, тут бок о бок проплывала симпатичная парочка.
— Ну, если ты услышишь, как они говорят о новой ядерной атаке на подлодку... постарайся передать всё это мне, хорошо?

— Что в этих банках, Бакмэн?
— В этой — кофе. А в этой, похоже, свиное сало, сэр.
— И как ты думаешь, какой именно мы будем пользоваться чаще, матрос — кофе или свиным салом? Считаешь, что мы будем вскакивать с кровати по утрам и выпивать большую кружку горячего свинячьего жира?
— Ну, зависит от того, если утро выдалось холодное, сэр, то вы сможете выбрать...

— Итак... вы погружали лодки до этого, лейтенант? Я имею в виду, с успехом.
— У меня было более 300 погружений на тренажёре, сэр. 75 из них с сильными поперечными течениями.
— Уверен, вы набрали много очков <...> Я не сомневаюсь. И всё же... Тренажёр — это не лодка. Никто ещё не слышал об отважной команде из распрекрасных тренажёров.
— Точно подмечено, сэр.

— Доподлинно известно, что будучи мичманом, Додж дошёл до такого сильного опьянения, что позволил сделать себе не просто татуировку, а татуировку на своих гениталиях.
— Можете назвать меня ханжой, если хотите, но я не думаю, что это благоразумно для флота — передавать многомиллионное оборудование человеку... который имеет надпись «Добро пожаловать на борт», вытатуированную на собственном члене.

Так что пока есть возможность — тренируйтесь на кошках.

— Что в этих банках, Чечевица?
— Это — кофе. А это свиное сало, сэр.
— И чем, по-твоему, мы будем пользоваться чаще: кофе или свиным салом? Ты думаешь, мы будем вставать утром с постели и выпивать чашечку крепкого, горячего ароматного свиного сала?
— Зависит от обстоятельств, сэр, если утро холодное...

— Вы когда-нибудь топили раньше лодку, лейтенант? Я имею в виду, умышленно?
— Больше вас и даже на тренажере...
— И всё же... Тренажёр это не лодка. Никто ещё не слышал о героически погибшем экипаже тренажера.

— Адмирал Грэм вызывает Вас по радио, сэр.
— Спасибо.
— Соединяю, сэр. Радио работает как часы... китайские.
— Додж на связи... «Лестница в небо»... «Led Zeppelin», 71 год, да? Отлично! Поздравляю, ребят, мы только что выиграли два билета на концерт Билли Джоэла и рекламную майку! Нитро, а теперь соедини меня, пожалуйста, с адмиралом Грэмом.

Ну что ж, господа. Посмотрим, на что способна эта посудина!

— Что слышно, Сонар?
— Ничего особенного, сэр. Чечевица застегивает ширинку в гальюне, Бабенек чинит течь.
— Я имею в виду, в океане.
— А...

— Полируете старую торпеду, сэр?
— Заткнись, Пэнек.

[Пока все члены экипажа чистят подлодку, Бабенек загорает на пляжном стуле.]
— Бабенек, что ты делаешь?
— Как можно меньше, сэр. Я — вредитель всей операции. Абсолютный губитель морального духа.
— Ты же знаешь, конечно, что подводная служба полностью добровольна. Тебе лишь стоит отказаться.
— Мой батя не даст. [саркастически] Он адмирал. Думает, что подводная служба пойдёт мне на пользу. Ха!
— Ну, тогда, боюсь, ты мне не оставил выбора, сынок, кроме как сместить тебя.
— Правда?
— Правда. [Бакман проходит мимо.] Бакман!
— Да, сэр? [Чечевица резко поворачивается] [ненароком шваброй сбивая Бабенека за борт в бадью с машинным маслом.]
— Спасибо, Бакман. Это всё.

[«Стингрэй» лежит на дне; «Органдо» над ним.]
Сонар [шёпотом]: Сэр, там «Орландо». Кто-то только-что уронил 45 центов.
— Ты уверен?
— О, да. Четвертак и два гривенника.

Ваш новый приказ — действовать в зонах 3-А и 3-B... и, как обычно, вы должны сдаться, когда получите предупреждение об открытии огня противником.

Возразите мне, если можете, но я не думаю, что это хорошая политика для Военно-морских сил — передавать многомиллионное оборудование человеку, у которого на члене вытатуировано «Добро пожаловать на борт».

— Ну, как вам нравится ваша лодка?
— Это настоящий кусок... антикварного оружия, сэр.
<...>
— Кстати, о возрасте, что вы думаете о нашей лодке, Пэскол?
— Как только я её увидел на меня напал столбняк. Единственное, что её сдерживает от развала — это птичий помёт.