Сергей Александрович Михеев – цитаты и высказывания

Вообще, они [французы] расслабились, если честно. Всё это происходит от невероятного расслабления. Расслабление, между прочим, является обратной стороной благополучия. Те, кто считает, что надо всеми силами стремиться к благополучию, причем, к постоянному его росту, не понимают простой вещи — благополучие очень часто отрывает вас от реальной жизни и делает вас уязвимыми, и вот в случае с Европой — мы сейчас видим, как это происходит. Вот это совершенно безмерное, бесконтрольное стремление к росту комфорта, абсолютизация комфорта, обожествление комфорта, идеализация комфорта — она, на самом деле, делает вас более слабыми и более уязвимыми. Поэтому, нужно быть в тонусе всегда, а находиться в тонусе в ситуации все более растущего комфорта невозможно.

Сергей Корнеевский:
— И казалось бы, а как дела вот в европейских странах, в мощных таких державах, где уж точно коррупции никакой нет и мы должны брать с них пример? Вот пожалуйста — коррупционный скандал! Согласно обвинению, которое готовит прокуратура города Мюнхена, концерн Эйрбас [Airbus] использовал чёрные кассы для продвижения своих самолётов за пределами ЕС. Это больше ста взяток по всему миру. А где же невидимая рука рынка, конкуренция, вот это всё...
Сергей Михеев:
— Она там же! Они именно невидимой рукой рынка давали вот эти эти невидимые взятки, по поводу которых сейчас возбуждают уголовные дела. Это просто к тому, что на мир и на людей надо смотреть трезво, без иллюзий, без каких-то вот завиральных таких, подростковых идей. Что касается бизнеса — то бизнес всегда продвигал свои интересы с помощью коррупции. Всегда! Так было всегда и везде! И я вам больше скажу — так будет всегда и везде. <...> Потому что человек таков, потому что природа бизнеса такова.

Жизнь она такая, многогранная. Никто, конечно, не отменял борьбу за благосостояние и достаток, но есть что-то важнее этого и всё, что было во время войны — это пример священного самопожертвования. Без самопожертвования ничего хорошего в этом мире не происходит. Что-то действительно настоящее в жизни всегда происходит на фоне некого самопожертвования. Настоящее открытие — это самопожертвование учёных. Подвиг на войне — самопожертвование солдат. Крепкая семья — это самопожертвование супругов своими интересами, в том числе, потому что без самопожертвования вообще не бывает ничего.

На самом деле, депрессия — это тоже наркотик своего рода. Человек, впадающий в депрессию, начинающий её подкармливать, в нем она растёт как такой, знаете, ядовитый плющ и обвивает всё внутри, всю душу, весь мозг, там, сердце, всё, все органы. И вот он живёт в этом: «да... ну конечно... у нас так всегда... да... всё плохо... тра-та-та». Есть и то, что плохо, несомненно, и в нашей истории, и есть многие неоднозначные вещи, но купаться в этой депрессии нельзя, потому что она деструктивна! Именно в эту депрессию вас и хотят поместить наши, как это принято говорить, — конкуренты или оппоненты. Они хотят, чтобы мы были в депрессии, по одной простой причине — человек в депрессии не способен на конструктивную деятельность, он способен, может быть, только на какие-то саморазрушительные порывы; и второе, когда он в депрессии и уверен, что всё плохо — ему гораздо легче впаривать всякую чушь, и заставлять его делать то, что от него хотят получить, ему легче всякие сказки впаривать.

Конечно, легко обеспечивать безопасность от мнимой угрозы, от выдуманной угрозы. Здесь можно сразу ставить оценку — пять с плюсом. А вот когда угроза реальная, как мы видим, оказывается, европейские системы безопасности не срабатывают. Вот вам проблема выдуманного подхода к жизни. С выдуманной угрозой легко бороться, потому что она выдуманная и никто не собирается на вас нападать, никто не собирается на русских танках въезжать в Берлин и Париж, а вот здесь угроза не выдуманная и, оказалось, что европейцы с этим справляются достаточно плохо. <...> Способность сострадать — это, мне кажется, один из признаков действительно цивилизованного человека, способность сострадать другому. Но надо из этого делать какие-то практические выводы.

Тупое недоумие... У нас очень много людей, которым лет уже много, а мозги у них как у подростков, понимаете? Вот эта такая глубинная духовная незрелость, абсолютное нежелание хоть что-нибудь понимать и, вообще, думать головой, оно в итоге убивает больше, чем все террористы вместе взятые. Посмотрите, сколько людей гибнет от «бытовухи» всевозможной... Посмотрите, сколько людей гибнет на дорогах. Осмыслите эти цифры — это десятки тысяч жизней. Десятки тысяч! <...> Десять лет войны в Афганистане унесли меньше жизней, чем у нас погибает на дорогах каждый год. Каждый год! И, спрашивается, что за шило у тебя в одном месте? <...> Это тоже к моему любимому вопросу о духовности... Если ничего нет в душе... Вот говорят — не надо вам, зачем вы... к чему вот эта церковь, религия? Зачем вы нам мозги компостируете? Мы люди материалистически настроенные... А вот материализм! Вот материалисту невозможно доказать, что человека убивать плохо! <...> С точки зрения материального нет ни плохого, ни хорошего. Есть только «выгодно» и «невыгодно». И больше ничего. Есть только — будет мне наказание или не будет мне наказание. <...> Морально-нравственные постулаты все корнями религиозные. <...> Если вы рассуждаете в категории «плохо» и «хорошо», в категории «добро» и «зло», то это уже не материализм и уже не атеизм, даже если вы считаете себя атеистом, значит вы плохо разбираетесь, что это такое.

Медицина современная, она тоже любит надувать щёки и сообщать нам о каких-то супер-пупер компьютерах-шмутерах, о каких-то аппаратурах, которые где-то кого-то лечат, но многие люди сталкиваются с тем, и не только в России, но и в других странах, что все эти штуки на поверку оказываются совершенно бесполезными. Больше отдыхайте, меньше работайте! Шикарный совет, доктор!

Удивительное торжество нездравого смысла, которое наталкивает только на две мысли: или в Америке ничего не понимают, в чём я сильно сомневаюсь, или, на самом деле, Америка вовсе не хочет бороться ни с каким ИГИЛом <...> и вообще ни с каким терроризмом и прочее, и прочее, и прочее. <...> Это значит, что на самом деле у американцев совершенно другие цели, нежели те, которые они декларируют.

Я считаю, что соцопрос — это однозначно не способ определения решения. <...> Давайте тогда вообще любые вопросы решать методами соцопроса. Хотя, сам по себе соцопрос — это вещь крайне лукавая. <...> Знаете, где прошёл один «соцопросик»? Один «соцопросик» известный провёл Понтий Пилат. Когда он спросил евреев: «Что мне сделать с этим человеком?» Он говорил про Иисуса Христа... А те сказали: «Распни его!» И он его распял. <...> Вот что такое соцопрос для верующего человека.

А вот хочется вспомнить, а кто, по какой причине, и за какие деньги, тогда, когда это разрабатывалось, вот здесь вот всем внушал, что это не нужно? Вот кто были эти люди? И где они? Я думаю, что многие из них и сейчас находятся на своём месте. И вот их бы спросить — а кто, извините, вас вот, например, надоумил говорить именно то, что вы говорили? Когда вы сталкиваетесь с подобными вещами, когда вас хотят развести на какие-то простейшие, обывательские рассуждения, не дав подумать, начинают переводить стрелки, рассказывая про то, что: «Да... Конечно... Это всё тут коррумпированная власть... Это она всё» — вы подумайте, откуда ветер дует и в чей карман он задувает, и кто держит вентилятор.

Огромное количество на этом белом свете мужчин, которые тоже к кому-то когда-то домогались неоднократно, более того, у них даже есть дети, но так как у этих мужчин нет ни денег, ничего в этой жизни, никакие дети их не ищут, никакие женщины их бывшие их не разыскивают, потому что с них взять нечего! А разыскивают именно тех, с кого есть что взять. Вот, собственно говоря, и весь нехитрый секрет. <...> Особенно, когда речь идёт об артистах... Сначала они сделались знаменитыми за их счёт, теперь они сделались ещё более знаменитыми за счёт того, что они их «утопили».

Я вот лично считаю, что не надо врать себе по поводу того, что было до революции, и не надо врать себе по поводу того, что было после революции. У нас потому что, в основном, люди разделились на два лагеря — одни врут про то, что было до 17-го года, другие врут про то, что было после 17-го года и отстаивают друг перед другом вот эту их мифическую действительность. Идеализируют! Одни говорят, что до 17-го года была просто райская жизнь, а потом наступила катастрофа, а другие говорят, что до 17-го года был ужас, а вот после 17-го года началась настоящая райская жизнь. <...> Проиграли и те и другие, проиграла в целом Россия, которая лет на десять погрузилась в разруху. <...> Для меня важна Россия, как цивилизация, которая продолжается в истории, потому что она, действительно, особенная. И вот так вот, каждый раз устраивать какие-нибудь погромы, оправдывая это целями свободы, равенства и братства, улучшения благосостояния, справедливости, ну это понятно, всё это ясно, но, к сожалению, чаще всего всё это делают люди, для которых доказательство правоты их идей важнее России. <...> Вот у нас есть два таких лагеря непримиримых, одни идеализируют все, что было до революции, другие, всё, что после революции. <...> Вот например, какие-нибудь коммунисты, как начнут что-нибудь доказывать... а когда про 91-й год им говоришь — они говорят: «Нет, это случайность! Тут было два предателя и вот это самое...». То есть тогда, в 1917 году они вам подведут целую базу — что это: «О! Это закономерности классового развития и Маркс и Энгельс всё это описали, история развивается по спирали...» А в 91-ом году? «А в 91-ом — это два предателя!» Хорошо устроились!

Мы всё это уже проходили. Вот эти все лозунги... А разве в перестройку, в девяностых, не так же было? Да было всё точно так же. <...> И тогда была та же самая ерунда! Говорили: «О-о-о! Вы что?! Партийная номенклатура! Жируют! Коррупция! Взятки! Тра-та-та...» И свобода... Вот всё свободы не хватает. Вот как встану с утра — свободы не хватает. Страны нет, нет страны. После этого целая череда этих войн кровопролитных, в которых погибли сотни тысяч людей. Кто за это ответит? Какая, извините за выражение, падла за это ответит? За всё то, что произошло? Где эти люди, которые это «замутили»? Вот — новые выросли... Сопли подотрите, тоже преобразователи, реформаторы России! Без вас, без сопливых скользко! Это — про митинги. <...> Что касается борьбы с коррупцией... Ещё раз повторю, для глухих, ёп-пэ-рэ-сэ-тэ. Да, надо бороться с коррупцией! Коррупция — это плохо! Вопрос только в том — какой ценой. Если ценой разрушения своей страны — то такая борьба с коррупцией не нужна, потому что это скрытая форма войны с собственной страной и с собственным народом. Скрытая форма ненависти к своей собственной стране.<...> Что касается конкретных фактов, то пусть их разбирают... Если есть факты — пусть их разбирают. Только очень часто бывает, что фактов никаких нет, а есть вот сплошное бла-бла-бла...

«Я же против воровства борюсь!» Это хорошо? Хорошо! А то, что ваше лекарство может оказаться хуже болезни... Которое просто убивает организм... Это всё ерунда, потому что главное мне доказать собственную правоту, во чтобы-то ни стало. <...> Конечно, коррупция — это плохо. Есть факты? Проверять! Несомненно! В том числе и предавая огласке. Но надо понимать, что чего стоит. <...> Стоит ли это внедрения ненависти к собственной стране? Стоит ли это разрушения собственной страны или не стоит? Если вы это поймёте, если будете считать, что Родина для вас важнее, тогда вы и средства для борьбы с коррупцией будете выбирать соответствующие, щадящие.

Ещё раз повторю фразу, которую я сказал одному нашему американскому известному коллеге, внезапно ставшему экспертом по всем вопросам, на одном из ток-шоу у Владимира Соловьева: «Американцы врут как дышат». <...> Человек на голубом глазу выходит и говорит: «Всьё толко дла обшего уравноправия, толко на основе соблудэния и тэ дэ и тэ пэ...» Вот. И он считает, что такую лапшу можно вешать всем на уши и что ему должны верить, а мы, конечно, такие вот мерзавцы, типа меня, мы, конечно, их очерняем, наговариваем на них. Смысл-то совсем в другом, смысл в том, что мы им поверили, ещё раз повторяю, причем, поверили искренне и долго ждали от них чего-то хорошего. А потом стали мучительно избавляться от собственных иллюзий. И теперь смотрим на эти вещи трезвым взглядом. Может, иногда перегибаем, эмоционально перегибаем. Бывает такое, бывает. Отчасти, конечно, у нас есть такое раздвоение личности: понимая, что на самом деле Запад ничего хорошего нам не несёт, нас всё равно к нему тянет. Да. Это есть. Такие отголоски шизофрении. <...> В целом, к сожалению, это ситуация расставания с иллюзиями. Для многих, между прочим, она была болезненной, когда многие действительно верили в эту вот благородную непогрешимость Запада и верили таким вот этим сказкам убаюкивающим. Тоже как, вот опять же, вспоминаю старый советский фильм про Садко, который приехал в Индию, там его привели, там такая птица Феникс, вот она там им: «Вы будете счастливыми!» — и они, бац, засыпают. Вот Обама — он примерно такой вот: «солидарность, международное развитие, соблюдение всех правил...» и все вокруг так... хррр... и засыпают потихоньку, засыпают... А он там всё бла-бла-бла. Так вот, мы от этого устали. Мы поняли, что это враньё.

Сила не может самоутверждаться за счёт слабого. Сила как раз в том, что сильный человек самодостаточен — ему не надо самоутверждаться за счёт издевательства над слабыми.

У меня есть такая присказка: «Хочется сказать что-нибудь умное, но ничего не приходит в голову».

Когда мне говорят, что пьют от отчаяния — это всё чушь собачья. Когда говорят — вот, пьёт с горя. Единственное горе, чаще всего, у того, кто пьёт — это то, что он пьёт. Другого горя никакого нет. Круговорот. Это закольцованная проблема.

Люди, которые сами ничего святого внутри себя не имеют, крайне плохо себя чувствуют, когда они видят кого-то, кто имеет для себя что-то святое в этой жизни и пытается, всё-таки, жить по каким-то принципам. <...> Ненависть ко всему святому требует разрушения всего святого во всех остальных. Требует, чтобы ты разрушил всё святое и вокруг себя, и объявил это, конечно же, ну например, борьбой за свободу. Естественно, тут нужно и благовидное оправдание. Собственную страну надо разрушить потому что надо построить более справедливое общество. Разрушить чужие святыни ради некой, якобы, правды или ради свободы и так далее.

Ведь говорили же российские эксперты, эти гадкие пропагандисты, управляемые кровавой рукой Кремля, что из вот этого германо-турецкого пакта, скорее всего, ничего не выйдет. Не получится порешать все проблемы, не получится полностью решить миграционную проблему и вообще там масса подводных камней... Что нам говорили? Нам говорили и здесь и там: «Вы просто ничего не понимаете! Мы живём в другой реальности. Не то что вы там. Это мы здесь лаптем щи хлебаем. А мы там — у нас хо-хо! У нас, между прочим, чтоб вы знали, Евросоюз! Никак не меньше! И даже где-то НАТО! И мы поэтому договорились! И вы будете знать!»

Парадоксальный процесс современного общества: на фоне действительно несомненного технического прогресса — мы видим совершенно очевидный личностный и интеллектуальный регресс человека. И получается, что цель и средства меняются местами. Средства становятся целью. Средства начинают доминировать. А цель — человек, перестаёт быть целью, он становится прикладным объектом для всего этого мира.

Неонацизм — это когда виноват во всём кто-то, только не я.

Меня всегда удивляло, почему патриоты своей страны хотят скорее безвизово уехать из собственной страны.

Их главная сила в деньгах, в финансовой системе. <...> Смерть Кощея на острие иглы! А игла — в яйце, а яйцо — в зайце, заяц — в утке, утка — в сундуке, а сундук висит на дубу. И называется этот дуб — мировая финансовая система. Растут на нём зелёные доллары.

Тот, кто ставит перед собой задачу, находит возможность и ее решения. Как говорится, кто хочет, тот ищет средства, а кто не хочет, тот ищет причины.

Некоторые сейчас начинают в тех же социальных сетях умничать. У нас же очень много специалистов по всем вопросам. Огромное количество специалистов... Все они сидят в социальных сетях. Я вообще удивляюсь, как это у нас до сих пор есть вообще хоть какие-то проблемы в каких-то сферах жизни, потому что, если вот посмотреть социальные сети — у нас такое количество академиков всех наук одновременно и чемпионов всех видов спорта, что я даже удивляюсь, как они до сих пор ещё там со своим «умищем» в этих в социальных сетях умещаются.

Вообще, жить по средствам — это большое искусство и это, если хотите, — философия. А нынешнее общество потребления, вот эта вот философия потребительства, она как раз склоняет к другому — жить не по средствам. Жить не по средствам, потому что ты этого достоин, хапать, хапать, хапать, потому что живёшь ты один раз, и вообще смысл жизни в потреблении. <...> Это вопрос свободного выбора. Вы свободны выбирать — поддаваться вам соблазну или нет, но надо понимать, что за каждое действие вы будете нести ответственность. А так: чтобы у меня всё было и мне ничего за это не было — так никогда не было, нет и никогда не будет. И не ждите. <...> Есть исключительные случаи, есть — люди болеют, умирают и так далее, но, к сожалению, большинство разных неприятных историй возникает совсем по другим поводам. <...> Потребительская идеология, она говорит — терпеть не надо, не надо вообще ничего терпеть, терпение — это для лохов, вот пусть там всякие «терпилы» терпят, а ты просто... ты достоин красивой жизни... Мы тебе поможем, мы твои друзья, говорят они, а потом эти же друзья выворачивают кишки наизнанку.

В гробу мы видали вот это «цивилизованное» сообщество во главе с США. Ну это моя личная точка зрения, субъективная, просто такая — предновогодняя.

Я считаю, что женщина и мужчина созданы для разных вещей. Надо заниматься тем, что действительно лучше получается, а не пытаться стать плохой моделью того, чем ты не являешься.

Справедливости никогда нигде не было, её нет нигде и никогда её не будет. А попытка всю жизнь положить на то, чтобы воцарилась кругом справедливость — абсолютно бессмысленна. Её может быть чуть больше или чуть меньше, но абсолютной справедливости просто не существует в природе. Тем более — что такое справедливость? Хотите про философию — ну давайте про философию. У каждого, в итоге, справедливость своя. И, к сожалению, для подавляющего большинства людей, понятие справедливости такое: справедливо — это когда мне хорошо, а несправедливо — когда мне плохо. Но не трудно понять, немного поднявшись над этой ситуацией, что из этого общей справедливости ну никак не получается.
<...>
В большинстве случаев справедливость расценивается людьми именно так: хорошо, когда я украл, плохо, когда у меня украли.

К сожалению, однополярный мир и однозначное доминирование американцев — оно опасно чем? Тем, что этот лидер, не имея противовеса, теряет ответственность. Американцы решили, что можно не нести ответственности за то, что они делают. Почему? Именно потому, что они стали однозначным и непререкаемым лидером и некому им слово вставить поперёк. Именно это их развратило. <...> Безнаказанность порождает рецидив или, если говорить по более уличному, — беспредел.

Разговор о том, что всё в жизни считается деньгами и всё зависит от экономики — это настолько плоский, настолько примитивный взгляд... <...> Жизнь гораздо сложнее. Человек гораздо сложнее. Вообще, сводить человеческую жизнь к экономике означает просто ненавидеть человека, означает — презирать его, плевать ему в лицо и говорить, что на самом деле ничего в тебе нет — ни ума, ни сердца, ни души, ни фантазии, ничего, кроме денег.

Суть наших отношений с Западом, к сожалению, очень неприглядна! Вся история наших отношений с Западом — нынешняя, советская, досоветская, доисторическая, и эпохи мезозоя, и какая хотите — показывает простую вещь: на самом деле, у нас радикально отличающиеся взгляды на жизнь и радикально отличающиеся интересы! И наша попытка выстраивать хорошие, сладкие отношения с Западом и отстаивать национальные интересы, она выглядит немножко глупо, потому что эти две вещи практически несовместимы.

В православии: за мирянином один бес ходит, а за батюшкой — десять.

Ну, я вам как человек с большим опытом, скажу: жена нужна не только для того, чтобы гладить рубашки. Более того, гладить рубашки, это одно из самых неосновных качеств, занятий и свойств супруги. А вообще, я считаю, что семья, это крайне важно, даже если никто не гладит рубашки.

Семёну изменяла я с Иваном, тебе не изменяла я ни с кем...

Когда я слышу: «Почему я должен любить эту Родину, что она мне дала?», мне хочется двинуть в ухо.

Советский классик писал: «Жалость оскорбляет человека». А вот и нет. А вот и нет. А я вот с ним не согласен. Не оскорбляет абсолютно. Если это от чистого сердца, то на самом деле, это помогает тому, кого жалко и поднимает над собой того, кто эту жалость испытывает. Это называется сочувствие, если хотите. Если вам не нравится слово «жалость», назовите это словом — сочувствие, сопереживание, милосердие.

Меньшинство всегда побеждает за счёт своей гиперактивности. Так было всегда, так происходит в любую революцию, при любом перевороте.

Как говорили в армии: «Работа — это не когда что-то делается, а когда всем тяжело».