Рита Иоанновна Волкова – цитаты и высказывания

А древнерусские красавицы носили специальные мельхиоровые подвески, которые непринужденно раскачивались при ходьбе, щедро распространяя вокруг себя волшебный душистый аромат. В некоторых видах русских народных художественных промыслов до сих пор можно встретить кулоны — ароматницы, например в Ростовской финифти.

У меня будет лаз,
след по свежей траве
будет красным...
Ты прекрасна во сне,
да ты прекрасна во сне!

Наши губы выполняют
этот тайный,
но такой знакомый обряд!

Я похож на собаку,
Всё вижу и слышу —
уши из-за угла,
а на улице впрямь весна!
Мой внутренний мальчик
влюблен и пылает щеками.
«Не забудь, мой хороший,
что в любви и атаке
выдох важнее вдоха!» —
спешу напомнить ему я.

Много библий, а правда одна.
Нет слаще ренклода, чем дома!
Душистее липы,
тополей таврически-крымских
Солнце медом окна залило.
Здесь головки тюльпанов
кивают ветру такт в такт...

За окном под майским солнцем
нежатся «степные голландцы»:
красные, с чёрным сердцем
в глубине венчика.
Как хочется нырнуть носом
в душистую чашечку
и целовать,
целовать их шелковистые лепестки!

Автомобили молниями рассекали на беспредельной скорости
влажный асфальт.
Кто ты? Откуда ты взялась — с глазами недоспелой голубики:
недосинего, недоголубого цвета?

Ощущение утра, что конец, что вот он, что смерть за мной приходила!
И рядилась она, то в чёрное, то в белое, то в серо-малиновый цвет!
И в лоб меня целовала, и скалилась беззубым ртом!

Я любила выпускать
из этих флаконов
ароматных «джиннов»,
а открывая, случайно проливала.
Благоухающие капли
предательски расползались
по полировке шкафа и по паркету...

Тайны ольфакторных пирамид не одно столетие будоражат носы человечества...

Я вспомнил
приснившийся мне
очень странный сон.
Я стою на застеклённой лоджии.
За окнами плещется океан,
в котором плавают
рыбы разной масти.
Уровень воды
на самой высокой отметке,
но стекла не треснули!
Океан не обрушился на меня
всей своей мощью!
Лишь одна наглая рыба
залетела в окно
и больно хлестнула меня по щеке!

Утро. Солнце на горизонте
брызнуло
разрезанным напополам грейпфрутом.
Золотисто-розовый свет
озарил твое лицо,
и я понял,
что вчера это была лишь маска.
Маска, маска, маскарад какой-то!
К чему этот колоритный типаж?
А ты дрянь, всего лишь дрянь!
Меня бросает в жар, горечь во рту,
грейпфрутовый сок
сочится у меня изнутри.

Бродский между строк
ностальгировал о городе,
куда уже нельзя ни вернуться,
ни купить билет.
Но когда пришло время,
он уплыл в своей гондоле
по реке вечности,
чтобы когда-нибудь
вернуться сюда,
на набережную Невы...

Нет, любовная рана уже затянулась,
остался только шрам от сигареты,
которую я притушил о свою руку.
Случилось это почти машинально.
Раскуренная сигарета
тлела у меня в руке,
огонь жадно ел папиросную бумагу,
пепельный снег
падал мне на брюки.

Я протянул тебе розу, похожую на ещё незапёкшуюся свежую кровь,
карминово-красную. Ты обожглась об её острые шипы и выронила цветок.
Твои выцветшие глаза цвета травы осоки молили и кричали об одном: «Уходи!»

Ты — яд, который по венам пытается добраться до сердца, отравляя всё на своём пути! Каждую клетку моего тела старается присвоить себе.