Первый мститель: Противостояние (Captain America: Civil war) – цитаты и высказывания

— Мы ведь еще друзья?
— Смотря как сильно будешь бить.

Серьёзно? Я в отставке всего сколько, минут пять? А тут уже чёрте что.

Я обещала помочь найти, не схватить. Это не одно и то же.

— Что тобой движет? Я серьёзно, в чём твоё кредо? Что поднимает тебя по утрам?
— Да просто... Я всю жизнь был собой, а такой всего лишь полгода. Читаю, вожусь с компьютерами.

Есть мнение, что щедрость прямо пропорциональна чувству вины.

Я делаю необходимое во избежание худшего.

— Вы кого-то потеряли.
— Я потерял всех, кто был. Вас ждёт та же участь.

Говорят, сарказм соизмерим с потенциалом. Если не врут — ты станешь великим человеком.

— Это уже ничего не изменит..
— Да плевать... Он убил мою маму!

Я год занимался только тобой и больше ничем. Следил за тобой, изучал тебя, а встретился лицом к лицу и вдруг понял. Глаза-то не голубые, зеленоватые. Значит, и ты не идеален.

Трагедия, где погибли невинные, не может считаться победой.

— Нельзя мне в Германию!
— Почему?
— Сегодня задали много...

— Ну все, мое терпение лопнуло. Карапууз!
— Привет, народ!

— Не смотрели такой древний фильм «Империя наносит ответный удар»?
— Древний?! Тони, ему сколько лет-то?
— Углеродный анализ не делал. Явно маловато.

— Задача Мстителей — оберегать мир от опасностей. Что мы и делали.
— Скажите, Капитан, вам известно где Тор и доктор Беннер? Хоть примерно. Пропади у меня пара тридцати мегатонных бомб, я бы не на шутку всполошился. Копромиссы и заверения, вот на чём держится мир. Поверьте, это[договор] — наименьшее из зол.
— А тут... свод ограничений.
— Через три дня, Совет ООН встречается в Вене для ратификации договора. Обмозгуйте.
— А если наше решение вам не понравится?
— Уйдёте в отставку.

Итого сто тридцать восемь... Сто тридцать восемь боевых вылетов. Нехило повоевал за эти годы. И каждый раз мог не вернуться, но проносило. Потому что знал, за что воюю. Также и с договором. Подписал, потому что так было правильно. И... да, обидно, что всё так... вышло. Только это ничего не меняет. Наверное...

— Э-э-э, тут кое-что полетело, придётся отдать в ремонт.
— Кто это там болтает?
— Это твоя совесть. Вижу, ты совсем меня потерял.

Тони, Рад, что ты снова на базе. Не хотелось бы думать, что ты ищешь пятый угол в особняке. Всем нам нужна семья, для тебя это Мстители. Возможно, больше, чем для меня. Я-то с восемнадцати сам по себе. Нигде не мог вписаться, стать своим, даже в армии. Я, скорее, верю в людей, индивидуумов. И рад признать, по большей части, они меня не разочаровали, а значит, и я не вправе их подвести. Замки можно сменить, но стоит ли? Знаю, что причинил тебе боль. Наверное, думал, что, умалчивая о твоих родителях, поступаю милосердно, но теперь понимаю, что щадил себя самого. Прости. Надеюсь, что однажды ты поймёшь. И жаль, что с договором не срослось. Правда, жаль. Знаю, ты делаешь то, что должно, мы все должны делать что должно, насколько это возможно. Как бы всё ни сложилось, даю слово: если будем нужны... если буду нужен, я приду.

— Если мы выше закона, мы не лучше злодеев.
— Я это вижу иначе...

Я ошибался в тебе. Весь мир ошибался в тебе.

Даа, мы не совершенны, но надежнее нас нет никого!

Как-то я спросила у неё [Пегги Картер], как ей удалось стать и дипломатом, и шпионом во времена, когда на женщин в этих сферах смотрели косо. Она сказала: умей договариваться. Но если это невозможно, стой на своём. Даже если все доказывают тебе, что чёрное — это белое, даже если весь мир хочет тебя подвинуть, твой долг — врасти в землю, как дерево, посмотреть им в глаза и сказать: «Нет! Подвиньтесь вы».

— Оружие и костюмы изъять и под замок. Конечно, под расписку.
— Не дай бог, выгляну в окно и увижу, что кто-то летает в моем костюме.

— Крылья из углепластика?
— Ты эту фигню выделяешь?
— Теперь понятно, откуда такое соотношение коэффициентов жёсткости и гибкости.
— Не знаю, бывал ли ты раньше в бою, но обычно у нас бьются молча.
— Понял. Виноват.

— А ты отчаянный, откуда будешь?
— Из Квинса.
— Бруклин.

— Сдавайся, это конец.
— Да я только начал!

— Ты крут, парень.
— Спасибо! Над приземлением надо ещё поработать, не привычно — нет, костюм мистера Старка роскошный, спасибо огромное.
— Так, давай только без расшаркивания.

— Зачем ты здесь?
— Увидеть как падёт империя.

Желание, ржавый, 17, рассвет, печь, 9, добросердечный, возвращение на родину, 1, товарный вагон.

— Что ещё сказал тебе Старк?
— Что вы не правы. Но думаете, что правы, и потому опасны.

Если не остановишься, люди всегда будут тебя бояться.

Думаете, вы бьётесь за нас? Нет. Вы бьётесь лишь за себя. Кто отомстит за смерть моего сына, Старк? Ведь в том, что он мёртв, виноваты вы.

— Извини, забыл накраситься сегодня.
— Кто покупатель?
— А он тебя вспомнил. Бедный малыш Баки.
— Что ты сказал?!
— Он вспомнил тебя, сам видел. Размяк, чуть слезу не пустил. А они его мозги снова в блендер. Но прежде передал тебе, типа весточки. Скажи, говорит, Рождерсу, если загнали в угол, уйди достойно. Ты готов умереть?

– Разойдёмся миром, Тони.
– Это ты развязал войну.

Вы звоните в любое время. У меня на ожидании хорошая музычка играет.

— Кто здесь Тони Карк?
— Здесь! Вот он. Вот он Тони Карк! Теперь только так тебя и буду звать. Столик, пожалуйста, для мистера Карка! Вернее, насест.

— Я за контроль в любом виде.
— Нет, прости, Тони. Когда над миром нависает угроза, я должен действовать, хочу я этого или нет.
— А я вот иногда хочу по зубам тебе дать!

Может, Тони прав? И... с одной рукой на руле можно рулить? А вот без рук...

— Ах, пять лет назад, схлопотал я инфаркт. Грохнулся наземь прямо с клюшкой в руке. Как оказалось, то был мой звёздный раунд. Ведь после тринадцати часов операции тройного шунтирования, я обрел то, чего не дали мне сорок лет армейской службы — понимание. Мир перед Мстителями в неоплатном долгу, ведь сражались за нас, защищали нас, рискуя собой. Народ, по большей части видит в вас героев. Но есть и те, для кого, вы скорее линчеватели.
— А к кому бы нас отнёс гос-секретарь?
— Пожалуй, к угрозам. Как назвать группу лиц, обладающих чудовищной силой, не признающих суверенность государственных границ и никому не подчиняющихся? И, что самое главное, признаемся, чихать они хотели на возможные последствия. Нью-Йорк. Далее Вашингтон. Заковия. Лагос.

Всё, что я могу, — быть сильнее своих страхов.