Пауль Целан – цитаты и высказывания

Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами
мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью
пьем и пьем
мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет
В том доме живет господин он играет со змеями пишет
он пишет когда стемнеет в Германию
о золотые косы твои Маргарита
он пишет так и встает перед домом и блещут созвездья
он свищет своим волкодавам
он высвистывает своих иудеев пусть роют могилу в земле
он нам говорит а теперь играйте станцуем

У каждой проблемы есть свое решение. Но если ты будешь молчать, то никто не сможет тебе помочь. У всех нас есть проблемы в жизни. Да, у всех есть проблемы. И если мы все будем выбирать смерть в качестве разрешения проблем, то на земле никого не останется.

Некоторые вещи легче сделать, чем рассказать о них.

Если ты не можешь объяснить свою проблему, то кто сможет тебе помочь?

Ты что, все надежды потерял? Разве ты ни разу не смотрел на небо по утрам? Разве ты не хочешь увидеть восход? Или закат, когда всё жёлтое и красное. Разве ты не хочешь увидеть реку? Не хочешь увидеть луну? Не хочешь увидеть звёзды? Полнолуние ночью, не хочешь это увидеть? Хочешь закрыть свои глаза? Люди на другой стороне хотели бы здесь оказаться. А ты хочешь перебраться на ту сторону. Разве ты не хочешь напиться воды из источника? Или вымыть своё лицо водой? Если ты посмотришь на все четыре времени года, то каждое время года приносит плоды. Летом — фрукты, весной — фрукты, зимой — другие фрукты, и осенью тоже. Ни одна мать не забьёт свой холодильник таким большим количеством фруктов. Ни одна мать не сможет сделать столько для своих детей, сколько Аллах делает для своих рабов. Ты хочешь отказаться от этого? Хочешь забыть об этом? Хочешь забыть вкус вишни? Не надо, я твой друг, и я умоляю тебя. Но если ты хочешь это сделать, то делай.

Жизнь как поезд. Она двигается вперёд и вперёд, а затем доезжает до конечной станции. И там нас ждёт смерть. И конечно же, смерть — это решение, но не во время движения поезда, не во время жизни.

В роднике твоих глаз и виселица, и висельник, и веревка.

Тише! Шип все глубже
Вонзается в сердце;
Он в тайном сговоре с розой.

Вы молитвенно, вы кощунственно, вы молитвенно острые лезвия моего молчания.

Родина поэта — его стихотворение; от стихотворения к стихотворению она меняется.

И снова ночь. Застыла шлаком.
И небо вороном чернеет.
Как труп, за лагерным бараком
синюшный месяц коченеет. И Орион – как после сечи
помятый щит в пыли и соре.
Ворчат моторы. Искры мечет
кровавым оком крематорий. Смесь пота, сырости и гноя
вдыхаю. В горле привкус гари.
Как лапой, душит тишиною
трехмиллионный колумбарий.

Мой взгляд поднимается медленно в сердце твое:
мы смотрим на нас,
мы темно говорим,
мы любим друг друга, как память и мак,
мы спим, как вино в перламутровых створках,
как море в кровавом сиянье луны. Мы обнявшись стоим у окна под взглядами улиц:
это время познанья,
когда камень раскрыться готов, как бутон,
и под сердцем стучится дитя.
Это время, в котором рождается время. Это время.