Night in the Woods – цитаты и высказывания

Нет, это здорово. Исследовать — здорово. Рассматривать решения проблемы. Ты не бежишь от неё, чувак. На деле, ты сближаешься с ней, очень сильно.

Каждому в жизни стоит выговорить хотя бы одно внятное предложение.

За каждым хорошим местом стоит своя история угнетения.

Значит, доктор Хэнк считает дневник — лекарством от всех болезней.

— Мы не таланты рифмовать всё подряд.
— Но ведь поэзия это не обязательно рифмы!
— Это наитупейшая вещь, что я слышала.

Нам должно быть жаль планеты, ведь они не знают, насколько они большие и круглые.

Звёзды! Вы заставляете людей думать!

Разве мы должны заботиться о тех, чьи усилия и труды или даже целая Вселенная оказались не у дел, после перемен? Они ведь устарели?

— Уфф.
— Что такое?
— Длинный день.
— Ага, тоже так кажется.
— Как социализация?
— Иногда удивительно утомляет.
— Да. Вот потому я не делаю этого!

— Какой смысл идти в колледж, если ты там не учишь всяких полезных штук?
— Знание законов довольно полезно.

— Время. Странная штука.
— Время делает наиболее опасные вещи менее опасными. Большинство вещей.

— Мы все когда-то встретимся снова.
— Я надеюсь
— Надежда важна. Это последнее, что у тебя есть.

Украла один раз, вор на всю жизнь.

Многие не могут просто «выбирать», чем им заниматься. Но это твоё решение: делать правильные вещи или нет! Чаще всего, люди делают то, что делают, потому что они не могут делать ничего другого!

... Думаю об этом месте... О фонтане и Боге... Путях и прочем... Незнание того, как что работает, всё похоже на... Магию. Теперь не знаю, что может пойти не так и как мне, если что, это исправить. Помогало только осознание того, что кто-то это контролирует, понимаешь? Теперь я просто постоянно устаю на работе.

— Работа должна приносить тебе достаточно денег для жизни, работа должна позволять тебе содержать свою семью, работа должна занимать определённое время. Босс должен уважать тебя. Работники должны иметь право поговорить, работники должны иметь право на жизнь, работники должны иметь право жить. Твоей матери всегда приходилось работать, но я хотел подарить вам обеим свободное время, я хотел, чтобы у неё были хобби и достаточно времени и денег на них, вот что сделало бы меня счастливым. Теперь я просто работаю ради нашей медицинской страховки и удержания дома. Пытаюсь, по крайней мере.
— Ты можешь что-нибудь сделать?
— В смысле, нам правда нужен профсоюз, легче сказать об этом, чем воплотить в жизнь. В шахтах и на фабриках всегда были профсоюзы, по крайней мере, какое-то время, но тут...
— И у меня есть кое-что для тебя, достала из подвала...

— Может мне носить с собой кастет или булаву, или что-то типа того.
— Ну, если ты влипнешь в неприятности, то без оружия ты будешь как без рук.
— Не думаю, я буду в порядке.

— Ох, Гарбо, похоже, мы ударились в политические дискуссии!
— Мы должны время от времени говорить о политике.

Никто не выживает, когда рука отваливается или если её отрезают.

Все когда-нибудь извиняются, но при этом большинство не понимает, за что.

Это не считается убийством, если подстрелил животное.

Я не верю, что там есть кит, но я, уф, верю в существование звёзд и что кита туда поместили люди. Так как я не знаю, мы хороши в рисовании невидимых линий от звезды к звезде, словно мы искатели каких-то узоров, и мы будем их находить. И мы действительно вкладываем свои сердце и разум в это, даже если мы этого не хотим. И потому я верю во Вселенную, которой просто наплевать и в людей, которым не наплевать.

— Что ж, в нашей жизни так много часов и дней.
— Есть ли какой-то вирус, заставляющий людей говорить как печенье удачи (с предсказанием)?
— Дружба подобна деревьям.
— Ага.
— Ты должна поливать их, чтобы они росли. И у каждого из нас так много воды.
— Ты когда нибудь поливала дерево.
— Нет. Бог это делает.
— Ладно, я пошла.

Теперь я знаю, что ты. Я думала, я знала до этого, но знаешь, после того, как тот пацан оказался в больнице, много лет назад, мне сказали, что у меня проблемы с гневом, но это не так. Я была злой из-за чего-то такого, чего-то что я потеряла. С тех пор попытки не быть злой сделали меня беззащитной и я теряла всё больше и больше... Лучше не становилось. Я хочу быть злой. Когда я убежала из колледжа, мне приснилось это в автобусе, а, может, я видела это из окна. Последний лист на дереве. Он опадет в конце. Мне так страшно, постоянно, и страх значит «боль», чувство, как будто всё закончилось, появилось задолго до того, как я вернулась. Так долго пыталась прятаться от него и убегать. Ясно. Это не закончится, пока я не умру. Но когда я умру, я хочу почувствовать боль, когда друзья уезжают, когда надо отпустить, когда весь этот город будет стёрт с карт, я хочу чувствовать такую боль. Сильно. Я хочу проигрывать, хочу быть побитой жизнью, хочу не сдаваться, пока от меня не избавятся и всё это не закончится. И знаешь что? Пока это не случится, я хочу снова надеяться и чувствовать боль. Потому что это значит, что что-то имеет смысл, значит что, по крайней мере, я что-то значу. Хе-хе-ха-ха-хе-хе-хе! Что-то значить, уже очень даже офигенно... Ты в курсе, что я тебя не понимаю?... О заткнись уже! Я знаю, в конце концов, это не спасёт меня, но я не надеюсь на будущее. Мне просто нужно, чтобы оно спасло меня сейчас, так что если собираешься убить меня сейчас сделай это! Если нет [пробуждается].

— Привет? Ты можешь говрить?
— Да
— Почему-то, ты первое, с чем я решила заговорить здесь... Ты... Бог?
— Нет...
— Оу. Итак...
— Только что, приходили мелкие существа и спрашивали, Бог ли я. Я спросил, что есть Бог и они ответили, но я не их Бог. Их Бога не существует. Ты видишь то, что хочешь видеть, маленькое существо.
— Так что я здесь делаю?
— Волочишь существование
— Нет, в смысле, что я *здесь* делаю? Что ты такое? И кто те другие огромные животные? Я вижу призраков? Там были как будто куски реальности... Я видела поезд, который был городом. Это всё... Аргх, я забыла. Окей, итак...
— Большой зверь шёл через пески, потом вскарабкался по воздуху, а потом вдруг заплакал. И сейчас его здесь нет, а ты есть... Маленькие существа плывут по воздуху, они разбросаны по Миру отголосками жизни и они спрашивают меня о Боге.
— Голова болит
— Я тебе кое-что скажу, маленькое существо: ты плывёшь все дальше и дальше, в открытое море и там есть нечто слепое и ужасное. Сейчас я тебе покажу. [показывает видение о микроорганизмы в глубинах]
— Аааа, о боже, о боже.
— Они слепы, но могут видеть тебя и ты придёшь к ним в конце и после этого уже не сможешь вернуться. Я уйду по воздуху ввысь и запечатаю небо... И ещё одну вещь скажу тебе: в центре всего сущего есть дыра и она всё время расширяется. Я вижу её между звёзд. Кое-что грядёт и ты не избежишь этого. Вселенная забудет тебя и Вселенная будет забыта. Не останется ничего, что помнит о ней. Ничего не останется. Только дыра.
— Так что... Ничто не имеет смысла?
— Это вопрос, не требующий ответа.
— Как же мой дом? Как же мои друзья?
— Скоро они умрут, скоро они сгниют. Ты — это атомы и твоим атомам всё равно, существуешь ли ты или нет и твои атомы волочат своё существование.
— Тогда какого хрена я здесь делаю? Кто решил, что я должна всё это увидеть? Где мы сейчас?
— Существо, тебя никто не выбирал. Нет никого, кто выбирает и решает. Мы сейчас нигде. Мы больше не встретимся. И вселенная забудет тебя. Но я буду помнить, хоть ты мне безразлична. Начало всего было не так давно, конец всему тоже близко. Всё будет забыто быстрее, чем ты думаешь. Прощай, маленькое существо.

Мы не чудовища. Мы пошли на это потому, что любим наш родной город. Пока мы это делаем, Поссум Спрингс жив. Всё может наладиться. Однажды, эти шахты загудят снова, запыхтят старые мельницы. Вы, дети, не понимаете, что... Мы потеряли основы нашего мира. Раньше, вы бы обеспечивали свою семью, купили бы дом, а не раскладывали бы товары по полкам, в продуктовом. Больше детей уезжает, чем остаются... Здесь нет перспектив. Старики умирают, дома пустуют. Вы замечали это? Дома превратились в осыпавшиеся кучи дерева и штукатурки. Работа превратилась в рабство на стройке или в дыре под землёй. Но мы можем всё изменить. Вместе мы сможем вернуть всё на свои места, где больше не будет... Силуэтов.

Я кромешный отстой. Ничего никогда не наладится. Здесь у нас никогда не было шансов...

Ещё многое предстоит сделать, но Бог поможет. Он гораздо могущественнее, чем городской совет.

— Каково это — снова быть дома? Всё так, как ты помнишь?
— Не знаю. Я даже не помню сегодняшний день.
— Звучит так, будто ты прошла через многое
— Откуда ты знаешь?
— Называй это жизненным опытом. Я клянусь, порой утром я чувствую себя таким же старым, как и эти деревья.
— Понимаешь, кое-что важное случилось и у меня чувство, будто я должна была проснуться этим утром и, типа, осознать что-то. Но я, честно сказать, не знаю, осознала ли я хоть что-то.
— Ну, по моему опыту, важные вещи не учат тебя чему-то, но они делают тебя чем-то и порой тебе нужно немного подождать и посмотреть, что из этого вышло...

— Вся моя жизнь чувствуется как погоня за чем-то, что продолжает отдаляться, пока я остаюсь в том же самом месте... И, я полагаю, соседство сейчас играет важную роль.
— Хм. Со-се-дство. Вместе застряли в подвале, опять. Этот безумный, старый подвал мы зовём жизнью, Беатрис.
— Спасибо, это воодушеволяет.

Если ты когда-либо пила мочегонные таблетки, то они с кофеином.

Если ты не пьющая, будь поосторожнее, Мэй.

Мы не можем жить в кровати.

Никто не может сопротивляться звёздам вечно.

— Фу, симпатичные парни.
— А что с ними не так?
— Не знаю, симпатичных переоценивают.

— ... Всё равно, думаю, у нас впереди куча проблем.
— Слушай, никто не говорил, что возлюбить ближнего своего будет легко. А ты, непосредственно, ближний.
— И я это ценю.
— Всем нам, порой, нужна помощь, Брюс. Нет ничего постыдного в тяжёлых временах.

— Никогда не думала о поиске работы, будучи старой.
— Пятьдесят лет это ещё не старый.

Пещерные реки — смертельные ловушки.

Все камни на Земле должны поддерживать свои нормальные цвета и речные камни всегда глядят на них свысока.

Конечно, она была не одна. Она была лишь частичкой растущей силы, но именно она стала символом. Трудно думать о куче вещей одновременно, поэтому придумывать символы для них это важно.