Надежда Князева – цитаты и высказывания

Я к вам пишу,
как будто вы в сети.
И после за движением светил
Слежу, как будто их не знаю тайны -
Что солнца наблюдаю я лучи
Восьмиминутной давности почти.
Я к вам пишу.
А вы уже в офлайне.

Сирени куст нельзя понять, но можно наслаждаться его цветами. Даже в темноте.

Солнца осеннего дали на сдачу -
День в одни руки. Шуршали монетки.
Мир в октябре бесконечно прозрачен,
Воздух нанизан на голые ветки.

небо раздалось вширь
сердце упало ниц
уши полны лапши
руки полны синиц

Жалко, всех моих фантазий
Не вместит окна проём:
Удивительно прекрасен
Мир, в котором мы живём.

Ростками рук, примерно по прямой,
Тянусь к тебе, не сознавая силы, -
Так ветки устремляются к светилу,
Не уследив за собственной длиной.

Дождь сероглазый раскосые волны целует:
Воды небесные встретили воду земную -
Смех и смешенье, единство огромного с частью -
Так начинается счастье.

Как на лезвии страха стоять и петь,
Ждать, что кто-то важный тебя оценит?
Как кричать, когда ты один в толпе?
Как молчать, когда ты один на сцене?..

Космос внутри.
Память не поменять,
не потерять,
не посадить на повод.

Привратником быть, вероятно, немного веселья:
Превратности предотвращать, ограничивать вред.

Полоски по небу горят,
Полозья рейсов.
Погода шепчет втихоря:
Пройдись, развейся.
Развейся — словно ты костёр
Над ночью синей,
Развейся — будто белый флаг
Над синей дверью,
Развейся — словно пыль и прах,
На божью милость.

Мал потолок, и спят на дне квартир
Запаянные в капсулы надежды,
Когда ты изменяешься, а мир
Вокруг тебя — такой же, как и прежде.

Осень пахнет хной, крася в рыжий деревьев волосы,
Только зелень еще не сдалась золотой лихорадке.
Тёплый запах, пропитанный дымом и лёгкой моросью,
Пробирается в дом через поры кирпичной кладки.

Ничьи вначале,
На шаг решаются.
Почти плечами
Соприкасаются. Взаимовирус.
Небес скольжение.
Где плюс на минус -
Там притяжение.

Здесь карантин. Дома сиди, в город не суйся.
Жить погоди. В тапках ходи, в маске целуйся.
Не подавай рук никому, это опасно:
Жизнь на кону. Вирус в страну мчится на красный.

Кто я такой? Я склеен из других,
Сказавших обо мне хотя бы фразу.
Чтоб не нарушить ожиданий их,
Я этими сужденьями повязан.

Щелчок двери поставит точку,
Незыблемую, как стена,
И фраз расколотых кусочки
Зальет густая тишина.

Что в имени моем? Оно продукт
Чужих речей, и словно отраженье -
В холодном зазеркалье — тёплых рук,
К объекту не имеет отношенья.

В утробе серой утра мы
Все на своих местах,
И жить бы просто, мудро бы,
Но непонятно как...

Наша жизнь, вне сомнений и споров, устроена мудро,
Но швыряет нас в крайности — видимо, для развлеченья.
Мне вот как-то приснилось, как вы умываетесь утром -
И все прочее в тот же момент потеряло значенье. Майский снег своевременней был моего откровенья,
Прикрывая смятенье моё, будто белая пудра,
Потому что встречая ваш взгляд, я на долю мгновенья
Представляла, что вижу, как вы умываетесь утром.

Всё циклично. Рождение, рвение, забытьё.
Горсточку атомов вместе держит душа-магнит.

Крикнешь усталое эхо
губы боится разжать
может и стоит уехать
только куда уезжать

Что скрыто в других, мы и сами не знаем,
Хоть воздухом дышим одним.
Какими пустотами сами зияем,
Какие секреты храним?

По колее стелется лента лет:
Это твой мир, он немудрён и мал.
Только вот — щёлк! — кто-то включил свет,
И понимаешь: раньше была — тьма.

Август. Полёта лета сдержать не можешь,
И на продление нет ни малейших прав.
Хочется жадно вплавиться в его кожу
И продолжать движение только вплавь.

Блестя немыслимыми пользами
(Налажен быт и хлеб обещан),
Работа нарастает кольцами
На шее, как у тайских женщин.
Что год, то больше их.
Ты маешься,
И шея гнётся и скрипит,
А снимешь — и совсем развалишься.

Всё думаешь: да куда мне,
Лучина не топит льды.
Бросаешь слова, как камни
Бросают в ладонь воды. Круги разойдутся, смолкнут,
Но глянешь ли в глубину -
И только поймёшь, как долго
Твой камень идет ко дну. Волна своего улова
Не держит, фарватер пуст.
Ты камень. Ты просто слово,
Упавшее с Божьих уст. Невзрачный, убогий, тленный,
Не видишь вокруг ни зги -
А всё же по всей вселенной
Идут от тебя круги.

Донашиваем старые углы,
Еще не нареченные потерей,
Не видя, как мы призрачно малы
Среди обломков рухнувших империй. И временем не запасешься впрок,
И выдохнув, не ожидаешь вдоха.
И как земля уходит из под ног
Эпоха.

И так ли уж нужна война за мир,
Где сила устремляется на силу,
Не разбирая, где какой мундир,
Всех сваливая в общую могилу?

Я вхожу в черно-белый режим,
Словно почерк теряет нажим,
Мне ладонь на плечо положив,
Блекнет день, суету замедляя. И, Москве оставляя следы,
Мы пока что не видим беды,
Стоя в луже небесной воды,
Пережившей изгнанье из рая.

Свалился снег — на ползимы вперёд,
Засыпал окна непроглядным светом.
И свежий след владельца выдаёт,
И контуры являют суть предметов. По оттиску синичьего креста
Узнаешь птицу, щурясь близоруко.
Так нота на безмолвии листа
Даёт не звук, а очертанье звука.

Как сложно жить с утра на свете!
Но, видно карта так легла:
В моём рабочем кабинете -
Тринадцать градусов тепла!
Оно, конечно и не новость.
Работа ждёт, и едет к ней
Дырявый списанный автобус,
В котором — всё же холодней.

В тумане город исподлобья
Глядит на подданных поддатых.
Из снега вылезают хлопья
То конфетти, то стекловаты. Как будто скопище игрушек
На талый снег распотрошили,
Как будто вывернули душу
И вшили то, что заслужили.

Я печатаю в перчатках,
Мимо клавиш мажу,
Создаю из опечаток
Всяческую лажу. «Ну и ладно», — восклицаю
И машу руками.
«Ну и лажно!» — порицают
Буквы на экране.

Здесь можно быть безумцами и талантами.
А у нормальных шансы невелики.
Небо просело глыбою над атлантами.
Тучи легли лепниной на потолки.

Если хочешь понять того, с кем похожи,
Нужно стать сеткою вен под его кожей,
Впиться в него
тонкой иглой инъекции,
влиться в него
острой волной инфекции, Молью, молекулой мучиться в микромиру,
виться по веткам вен,
волоча, как груз,
собственного оставленного себя.

И вроде, те же кручи и ухабы,
Но линия у каждого своя:
Когда один стоит на пике славы,
Другой укрыт лавиной забытья.

Для этого и создали прибой,
Чтоб океан умел казаться мелью,
Чтоб утешать солёной карамелью
Открытых ран невыцветшую боль.

Обиду, словно горькую таблетку,
Имея опыт, проглотить легко.

очередь добрых утр
жизни хромой кульбит
я как страшила мудр
я как дурак набит
много для одного
хватит делить пора
но у тебя полно
и своего добра