Любовь Романова – цитаты и высказывания

И веки смыкая, и ввысь отпуская сны,
Где нет ни печали, ни радости, ни весны,
Она пролетала над бедами и травой,
А город под ней был неведомый и живой.

... все чаще сравнивала людей с дверьми. Знакомишься с кем-нибудь и видишь симпатичную дверцу с медным номерком в завитушках. Толкнешь, а за ней крошечная комната три на два. Поговорил с человеком пять минут и чувствуешь, как тесно в его обществе, как скучно среди полочек с цветочными горшками и плюшевых медведей. А бывает наоборот – откроешь обшарпанную дверь, а там вселенная: кометы, планеты, млечный путь… Но таких мало. Обычно за дверью либо коридор – узкий и длинный, либо стена. Сколько в нее не стучи – ничего кроме глухой кирпичной кладки не увидишь.

Это поступок, который нельзя не совершить. Нельзя не спасти друга, нельзя не пожертвовать собой, нельзя бездействовать, если можешь помочь.

Там кто-то пьет чай на шестом этаже,
Там кто-то лелеет отчаяние в душе,
Там кто-то не верит в бессилие красоты,
Там где-то под небом, наверно, живешь и ты.
Когда открывался луны беспощадный глаз,
Она признавала, что крылья, увы, не для нас,
Но, пыльного города сны унося в кровать,
Ей снова хотелось летать, так хотелось летать.

Охранники проводили их взглядом, почтительно встав в шеренгу вдоль стены. Грубые физиономии расплылись в счастливых улыбках, которые возникают только при виде ну очень большого начальства. Такого большого, что его нет смысла бояться – оно никогда не снизойдет до того, чтобы испортить жизнь маленьким человечкам. Его можно только обожать. Искренне и беззаветно.

Женька всегда подозревала, что эту породу вывели, скрещивая толстых зайцев с не менее толстыми свиньями. Поэтому от друга человека в ней осталась разве что способность любить. По-собачьи, преданно. Все остальное – упитанная тушка, уши торчком и неуемный аппетит – было унаследовано от настоящих предков.

Знаешь, лучше быть дурой и вмешаться, чем остаться в стороне и оказаться сволочью.