Лора Московская – цитаты и высказывания

В этом доме слишком мало места.
Ты уйдешь отсюда в вечное лето.
Там, где нет ни мести, ни лести
Грубой.
Там зелень и много
Света.
На поезд в один конец
От черствых, сухих сердец
Тебя заберет
Дорога,
Горизонт.

Мир окрашен в полутона:
Полусерый и просто серый.
По инерции ест и пьет,
По инерции даже дышит,
По инерции просто живет,
Смотрит в небо и серость видит.

Ты живешь стремленьем, но боишься цели.
Собственный рассудок ставишь под сомненье.
На кольцо сознанья намотались цепи,
Снова тянут на дно.

Белым лебедем, черный барон, не взлететь тебе, не мечтай.
То ли крылья подрезаны, то ли и вовсе не птица

Ты победил. Ты настоял на своём!
Право судить осталось в сердце твоём.
Взлетали искры вокруг.
И разбивались слова.
Гордыня — это недуг.
Гордыня — это недуг...
Гордыня — это недуг,
Но эта мысль не нова!

А я просто сижу на полу со своею мечтой
О том, что кто-нибудь войдет в мою дверь и останется здесь со мной.
А за то время, что он будет здесь, мне надо ему рассказать.
О том, как в мире холодно птицам, которые не могут летать.

Ты так устал видеть ее
Опостылевший взгляд в душу,
Не знал, как это лицо
Заставить выйти наружу.
Мятущийся взор, неясный укор -
Что ждет нас завтра?
Любовь палача, удар сплеча...
Это карма...
О, да, она хороша,
Но не настолько, чтобы быть первой!
О, да, она как сестра,
Но чувства не будут верны...
О, да, Боже, воля твоя,
Не дай влюбиться...
О, да, избегая тебя,
Я буду молиться.

Один только шаг между светом и тенью,
Ударом и слабостью, болью и злом.
Причудливой вязью на части рассыпалась вера
В того, кто за правым плечом.

Мастер, ты бесу отдал свою память,
Запутался в масках, пытаясь их снять.
Мечту не нашел, лишь талант пропиваешь
И в пыль затоптал совесть прошлого дня.
Ты хочешь найти хоть кого-то, кто ценит
Вечность, которой не знает овца.
Но воздух не держит того, кто не верит,
Ведь надо поверить хотя бы в себя! Где твое небо, Мастер?
Где твоя душа?
Из осколков новую сказку уже создать нельзя...

Отпусти.
Отпусти мою душу, ей плохо с тобой.
Мне спасенье теперь только снится.
Любовь твоя пахнет полынью.
И в груди
Осыпается сердце горячей золой.
Ручейком между ребер струится,
Развеется пеплом и пылью.

А на сердце моем кружева да шелк,
А на шелках… это блик?... Нет, рваная рана!
Всю свою жизнь я стремилась, бежала на зов...
А это лишь эхо в дымке тумана.

И ты уходишь, опять уходишь
Чтобы никто тебя не узнал:
И ты уходишь, в новой роли,
Которую ты уже отыграл.

И, начиная новый день,
Ты хочешь стать самим собой.
Таким, каким ты был всю ночь,
Но от тебя осталась тень.
Ты из окна глядишь на мир,
Боясь шагнуть под свод небес.
В тебе сидит уставший бес
И шепчет тихо: «Замолчи!

Марьонетка или просто божий бич...
Не умеешь ненавидеть и любить.
Ты охотник — душелов людей и крыс!
Так бессмертен или проклят — разберись!

Старый город бестактно спит.
Никому до тебя нет дела.
Твое горло давно саднит,
Ломит кости, болит все тело.
Но ведь завтра опять будет день.
Завтра ты будешь снова молод.
И печалиться будет лень,
Что жизнь тихо мимо проходит.

Ты бежишь от судьбы, ты бежишь от меня прочь
Твои руки пусты, каждый день иль, быть может, ночь.
Ты боишься признаться, что жизнь бесконечно проста.

Тот, кто сейчас коротает свой век -
Вечеринки, вино рекою,
Вечный праздник, безумие, смех,
И весьма доволен собою.
Он не выдержит суеты,
Испарится вода в колодце,
Ах, как ярко горят костры,
Что сгорают с рассветом солнца!

Я мечтаю летать, но шагаю по пыльным дорогам,
Не привыкну никак, что отныне мой жребий решен...
Не смирюсь никогда. Я прибавлю гордыню к порокам!
Я найду избавление. Я вновь покорю небосклон!
Я верну себе пламенный танец сверкающих молний!
Не пристало хозяину неба скрываться в глуши...
Ветер, стой! Хватит рвать мою совесть! Я вольный!

Я не знаю, как себя превозмочь,
Но прощаю твои ошибки.
Чтобы провести с тобой ночь,
Месяцами жду у калитки.
Может быть, наступит тот час,
Годы подведут итоги.
И погаснет в окне свеча,
И уйдут тревоги.
Все проклятья богам
За пустую постель,
За бездумный обман,
За несчетность потерь
Прекратятся отныне
И навсегда.
Только сердце верни...
Мое сердце отдай...

Я могу лишь убить любя,
Но мне не поднять себя
Выше.

Ты наблюдал, как изменяется мир.
Немного сдал, но стал для многих кумир.
И, наливая стакан,
Забывшись, снова мечтал,
Что скоро чья-то рука...
Что скоро чья-то рука...
Что скоро чья-то рука
Расставит всё по местам!

И ты видишь, что город молчит.
И ты знаешь, что ты одинок.
И ты хочешь понять этот мир,
Чтобы не нажать на курок.

Я тебя не отпускала, никому не отдавала (но)
Видно время пришло
Снова начинать сначала
Путь с единого вокзала
Душу выдав в залог

А еще, я знаю, у тебя всегда
Закрыта грудь, но открыта спина.
И губы не устанут произносить:
«Знай, ты все можешь пережить!»

Либо вечный обман, либо драка за жизнь. Но свой страх отпусти...
Безмятежность ума и улыбка души помогают простить...

Жизнь — игра.
Жизнь привычка.
Эта жизнь — война,
Жизнь — чьи-то лица.

Когда ты не можешь выбрать из двух дорогих сердец
То, что бьется сильнее — любви наступает конец.
Солнце исчезло с неба. Две звездочки ярко горят,
А ты, по земле ступая, проваливаешься в ад. Одна звезда близко светит — ты знаешь ее так давно.
Она тебе как родная — с ней рядом тебе хорошо.
Другая зажглась лишь недавно и тянет тебя к себе.
Спокойно легко и банально — так просто отдаться ей.

Каждое слово жжет твою память
И выедает тебя изнутри.
Эта агония длится часами.
Ты задыхаешься, тело горит.
Прочь от безумия, здравствуй свобода!
Время сквозь пальцы быстрее теки.
Чтобы не думать, arbeiten, работай!
Иначе сдохнешь к чертям от тоски...

Я стану Вечной раной на сердце, проклятьем и освобождением
Той прохладой, тем жаром, что жаждет ещё и ещё
Нужно долго ковать и проверить на прочность все звенья
Ты не вырвешься, не сумеешь. Побег запрещён.

Я хочу прописаться в подкорке твоего мозга,
Чтобы больше никто, чтобы только мой образ внутри,
Словно сон обезумевшей кисти бессмертного Босха
Лабиринтом запутанным древнего острова Крит.

Я хочу прописаться в тебе, в каждом вдохе и жесте,
Чтобы жарким дыханьем наполнить замерзшую быль,
Чтобы только со мною внутри ты познал слово «вместе»,
Чтобы крючья стальные в груди не давали забыть

Ты просил побыть рядом — вот моя рука,
Но знай: никаких цепей.

Между тобой и мною горит свеча.
Души тенями мечутся по стене
Можно тебя позвать: заходи на чай,
Только нельзя оставаться нам наедине.
Это безумие. Надо идти домой.
Руки едва заметно коснутся плеч.
Можно в вдогонку крикнуть: «Постой! Постой...»
Но я провожу тебя взглядом: «До новых встреч».

Мы говорим, не подумав о главном,
Что слово «любовь» очень многим не нужно,
Что слово «прощай» вызывает желанье
Вздохнуть полной грудью, легко и спокойно.

Может, будешь жалеть, но ты выбрал сам
Свою, радость, боль и печаль.
Может, будешь просить обернуться назад,
Но ты выбрал сам.

Кто-то борется сам с собой,
С окружающим его миром,
Он не хочет сливаться с толпой.
Он так хочет стать самым сильным,
Чтоб его не терзала боль,
Не касались чужие проблемы.
Он так хочет верить в любовь,
Но не может понять в чем дело.

Каждая наша встреча – под ребра нож,
Острый клинок все глубже в моей груди.
Я не люблю тебя — только это ложь.
И улыбнусь: «Пожалуйста, уходи».

Ты так запутался в жизни,
Не видишь своей дороги,
И чувствуешь себя лишним,
Пылинкой в ладони Бога.
Не знаешь, чего ты хочешь,
Боишься себе признаться,
Что потерял способность
Любить и тепло смеяться.
Не веришь в простое чудо,
Не видишь открытых окон,
И однообразной жизнью
Ты словно цепями скован.

Ведь чувства уходят в обнимку со словом,
И бить пяткой в грудь совершенно не надо.
И то, что ты скажешь естественным тоном,
Будет важней, чем глобальная фраза.

Слепой всегда, когда бежит,
Ломает то, чем дорожит.
Прозреть – не каждому дано,
А слышать звук – еще не все.