Ли Каун Ю – цитаты и высказывания

В экстремальных условиях создания социалистического общества наши цели не отличаются от целей Малайской коммунистической партии. Но у нас разные с ней методы. Мы верим в мирные конституционные решения и не верим в диктатуру — личности, партии, группы.

Наше развитие не должно буксовать из-за нехватки квалифицированных кадров. Для этого мы создаем свою систему образования и воспитываем собственных специалистов. А тем временем никто не мешает нам приглашать специалистов из-за границы, привлекая их возможностью хорошего заработка на волне промышленного роста. Сейчас уже понятно, что из Гонконга к нам никто не собирается, потому что мы намеревались попросить иностранцев уехать через пять лет, когда наша промышленность будет построена, а специалисты получат дипломы. Значит, чтобы привлечь рабочих из Гонконга или из любого другого места, нам следует гарантировать им возможность остаться здесь на постоянное жительство — при условии, что эти пять лет они отработают максимально эффективно.

Независимо от расы или религии мы зарабатываем на том, что производим, а не на религии или расе. Развитие экономики, подъем производительности, увеличение отдачи — все это имеет смысл лишь при честной игре и честном распределении прибыли, чтобы у каждого из нас был стимул для максимального участия в общей борьбе за выживание и развитие.

Американцы охвачены политической лихорадкой. Их академики и комментаторы анализируют и публично обсуждают проблемы. Но нет ни одного политика — ни среди республиканцев, ни среди демократов, — который поставил бы американских избирателей перед суровой правдой жизни, объявив им, что они живут не по средствам. Дабы вернуть себе прежнюю конкурентоспособность, им необходимо ограничить траты, особенно на роскошь, увеличить сбережения и вложения, реформировать образование и отношение к труду, прежде чем снова пускаться в бессмысленные траты.

Первый русский спутник, запущенный в космос в октябре прошлого года, символизировал новую эру в науке и технологиях, в покорении человеком природы. [...] Однако вместо радости и ликования он принес в одну из частей света ужас и уныние. Американцы из кожи вон лезли, стараясь запустить свой спутник, — их подстегивал страх, что спутники под управлением русских могут использоваться для завоевания или разрушения Америки. Человек сумел покорить космос, но так и не справился со своими первобытными инстинктами и эмоциями, которые требовались ему в каменном веке, но мешают в веке космическом.

Профсоюзы и их советники, одним из которых был и я, в 1950-х и 1960-х годах выдвинули предположение, что нашим рабочим необходимо больше свободного времени, чтобы успевать наслаждаться плодами своего труда. Эти предположения основывались на английской практике и абсолютно не соответствовали условиям нашего общества. Ведь известно: наши рабочие хотят работать и еще больше работать, чтобы получать больше денег, а не свободного времени, которое провоцирует на траты, превышающие заработок.

На капиталистическом Западе привыкли решать все проблемы при помощи денег — и к чему это привело? Посмотрите на тот же Бродвей в Нью-Йорке. Вы увидите бездомных, бродяг на улице. Причем их сегодня больше, чем в 1950-х и 1960-х годах, перед началом программы «Великое общество». Почему? Почему все только ухудшилось после того, как президент, движимый сочувствием, вдохновился грандиозным видением богатого и процветающего общества, где никто не обойден заботой — будь то черные или национальные меньшинства, или бездомные и безработные? В итоге в стране стало еще больше несчастных и униженных, обездоленных и нищих. В чем причина? Неужели мы не усвоили этот урок? И где тогда бродяги в Сингапуре? Покажите мне хотя бы одного. Вот чем я горжусь.

Если Сингапур пострадает от утечки мозгов и наши лучшие интеллектуалы рассеются за границей из-за популистских попыток уравнять самых способных и талантливых с остальной массой менее образованных, менее способных и меньше получающих, Сингапуру придет конец. Причем пострадает в первую очередь та самая масса и их семьи, которым не позволят иммигрировать в богатые и развитые англоязычные страны. Сингапурцы должны стать теми колоннами, на которые мы сможем положить балки и стропила иностранных талантов, чтобы поднять свой уровень жизни.

Я не могу сказать положа руку на сердце, что считаю коммунизм безусловным порождением зла, ибо знаю некоторые страны, которым коммунизм принес великое облегчение, придя на смену предыдущему режиму. И это очередная серьезная проблема, с которой мы столкнулись. Почти 600 миллионов китайцев придерживаются такой философии и видят в ней достойный ответ гнилому, коррумпированному и жестокому обществу, ставшему таким оттого, что люди окончательно лишились самоуважения и системы ценностей.

У меня есть теория по поводу того, чем отличаются Австралия и Канада. Обе страны занимают огромные территории с относительно малочисленным населением, которое даже в ближайшие тысячелетия не сумеет истощить свои природные ресурсы. Изобилие породило своеобразный синдром богатства ресурсов. Главное проявление этого синдрома — расслабленное, а не сосредоточенное настроение в обществе. Такому обществу не хватает мотивации, чтобы напрягаться, поскольку правительство и так обеспечивает хороший уровень жизни. Через субсидии, политику удержания цен и высокие зарплаты оно равномерно распределяет средства, причем от людей не требуется практически никаких усилий. Так и получилось, что австралийцы, канадцы и некоторая часть новозеландцев много тратят, почти не имеют сбережений, неконкурентоспособны и легко влезают в долги.

Коммунистическая идеология больше не туманит разум народу Китая. Ни один житель Китая теперь не воспринимает коммунизм как веяние будущего. Они знают, как живут китайцы Тайваня и Гонконга, и хотят быть такими же богатыми, как они.

Я спрашиваю себя: в чем состоит самая страшная угроза человечеству? Думаю, она — в самом существовании человека, который из-за своей противоречивой натуры способен на самоуничтожение. Проблемой стало глобальное потепление: ураганы в Европе, которых там никогда не видывали, засуха во многих странах. Образуется ли где-то Эль-Ниньо или Эль-Нина — это опять-таки результат сжигания углеводородов и стремительного роста населения планеты.

Когда человек достиг чего-то в жизни — например, у него имеется велосипед, он достаточно зарабатывает, чтобы кормить семью и снимать для нее приличное жилье, — и завтра он способен купить скутер, дабы пересесть на него с велосипеда, то это безусловный прогресс. И он просто не станет слушать чьи-то дикие и глупые разглагольствования о революции и жестокости. А если после скутера он продолжает хорошо зарабатывать — так, что покупает себе машину и даже может позволить себе катать в ней девушку, — это хорошо и приятно. В конце концов, не за это ли борются сами коммунисты — хотя бы в той же Москве?

Вот что Китай должен усвоить: в будущем его влияние на мир будет зависеть не только от ВВП и военной мощи, но и от того, как люди станут относиться к китайскому обществу и вообще ко всему китайскому. Такова «мягкая власть», состоящая в привлекательности китайского общества для остального мира, а не «жесткая власть», опирающаяся на сильную экономику и армию. Мир должен оценить Китай, и для начала этому помогут те студенты, которые учатся сейчас в университетах Америки.

Одно из выражений, которые не подходят для Сингапура: «Пресса — четвертая власть». В Сингапуре пресса никогда не была четвертой властью — так повелось еще со времен Британской империи. В условиях Сингапура, с его невероятной мешаниной из рас и религий, американская концепция рынка идей снова и снова приводит к бунтам и кровопролитию, а не к гармоничным прорывам.

Никто лучше японцев не умеет совершенствовать технологии.

В мире есть несколько государств, которые давали торжественные клятвы и тут же нарушали их как ни в чем не бывало. Кончилось тем, что им перестали верить. Их обещания — пустой звук.

Следует четко объявить, что война с терроризмом — это не война с исламом. Преобладание в обществе мусульман не означает усиление терроризма или экстремизма. Однако вооруженные террористические банды похитили идеи ислама, сделав их своей движущей силой, извратив и превратив в духовный вирус. И теперь эти вояки расползлись по мусульманскому миру, насаждая свою версию ислама.

Когда сотрудники получают равное вознаграждение независимо от того, работают ли они в полную силу или спустя рукава, со временем все начинают трудиться хуже и хуже, и страна опускается все ниже. Только в случае, когда работники мотивированы на высокие показатели и знают, что получат большую долю от большего дохода, созданного их дополнительными усилиями, будет богатеть все общество в целом и каждый его гражданин в отдельности.

Политический лидер создает себе имя, во-первых, умением распорядиться доверенной ему властью в интересах народа, во-вторых, тем, как он формирует преемственность, чтобы правительство в будущем так же заботилось об интересах народа, в-третьих, способностью с честью сложить с себя полномочия и уступить место другому.

Есть хорошая китайская поговорка: «не судите человека, пока на заколотили крышку его гроба». Я все еще могу успеть наделать глупостей, до того как умру.

В Сингапуре царят спокойствие, уверенность и гармония. Это возможно благодаря тому, что мы твердо знаем: нет таких проблем, которые нельзя решить с помощью честного и эффективного правительства.

Будущее дарит надежду, но оно же пугает неизвестностью. Индустриальное общество подчиняется тому, кто обладает знаниями. Новый передел мира произойдет между теми, кто владеет знаниями, и теми, у кого их нет. Мы должны удержаться среди первых.

Качество человеческих ресурсов каждой нации — важнейший фактор, определяющий конкурентоспособность страны. Предприимчивость, изобретательность, сплоченность рабочих, придерживающихся правил взаимной этики, делают их практически непобедимыми.

Несмотря на различия между религиями, наше правительство больше симпатизирует человеку верующему, чем тому, кто ни во что не верит. Лично я скорее выкажу расположение мусульманину, чем убежденному атеисту. Именно из-за распространения атеизма Запад сейчас переживает такие тяжелые времена.

Совсем немногие страны Азии и Африки сумели перенять у европейских колонизаторов систему управления и развить то, что у них было. Нам это удалось прежде всего потому, что мы не боялись смотреть проблемам в лицо и отважно брались за их решение.

В погоне за дешевой рабочей силой они (Великобритания) допустили неконтролируемую иммиграцию и не позаботились ни о плане, ни о политике, ни о мерах защиты для самих себя. Я критикую не иммиграцию, а правительство, совершенно равнодушное к своему народу, обреченному на ассимиляцию с пришельцами, лишенными возможности получить хоть какое-то образование. И теперь, с подъемом и развитием тех стран, откуда прибыли иммигранты, мы видим рост шовинистических настроений практически во всех этнических группах. Однако нам следует не упустить этот важный момент и потребовать от своих иммигрантов безусловной лояльности к приютившей их стране.

Сингапурцам следует осознать и принять как должное тот факт, что нам необходимы талантливые иммигранты. Ведь Сингапуру приходится соперничать с богатыми развитыми странами, уже многие века привлекающими такие таланты. Мы должны убедить этих людей в том, что здесь их ждут и им будут рады, что они могут проявить здесь свои лучшие качества и остаться навсегда. [...] Они способны дать Сингапуру такой мощный толчок к процветанию, какого мы никогда не увидим от местных гениев.

Экономика нуждается в иностранных рабочих, чтобы развиваться еще стремительнее в годы бума и смягчать удар в случае кризиса. В этом году среди потерявших работу было больше иностранцев, чем местных. Точнее среди горожан (граждан и иммигрантов) примерно половина даже улучшила свое положение, несмотря на общее сокращение рабочих мест на шесть с половиной процентов. А если бы не иностранные рабочие, работу потеряли бы гораздо больше сингапурцев.

Правительство понимает тревоги граждан, связанные с наплывом иммигрантов и иностранной рабочей силы. Мы принимаем меры для регулирования этого потока и увеличения разницы между гражданами и негражданами. Однако и гражданам следует понимать, что с уменьшением популяции Сингапур нуждается в большем числе образованных иммигрантов, особенно тех, кто получил квалификацию в США или Европе. Большинство иммигрантов последней волны и наших граждан являются специалистами по финансам, IT и научным исследованиям. Они приносят новые технологии, укрепляют всемирные связи и активно стремятся улучшить жизнь для своих близких. Они делают нас более динамичными и конкурентоспособными.

Некоторые сингапурцы нервничают при виде большого числа иностранцев в метро и автобусах. Пожалуйста, помните, что нам требуется 900 000 рабочих с разрешением на работу на два года. Они трудятся на стройках и других тяжелых производствах — там, куда не идут сами сингапурцы. Их двухгодичное разрешение может продлеваться сколько угодно. Но они не останутся здесь навсегда.

Налог на наследство — одна из форм налогообложения, которую можно использовать для нивелирования несправедливого распределения богатства, и, думаю, стоило бы закрепить такую систему навсегда. Первичной целью социалистической налоговой политики является перераспределение богатства. Вы берете деньги у «имущих» и оплачиваете ими образование, социальные услуги — таким образом передавая их «неимущим». При этом вы имеете преимущество, так как забираете их не у каких-то конкретных людей. Вы не отнимаете деньги у детей и наследников, а всего лишь берете плату за их надежду на то, что они когда-нибудь смогут распорядиться этими средствами. Это может быть болезненным в течение одной-двух недель после оглашения завещания и оплаты долгов, но в любом случае это менее жестокая мера, чем урезание капитала еще при жизни человека.

Чтобы быть игроком мирового уровня в области экономики и политики, Японии необходимо стать открытой страной по образцу США, легкой для прочтения и понимания. Она должна завоевать уважение и положительные отзывы других стран. Япония не может и дальше оставаться сама по себе, замкнувшись в своей уникальной цивилизации. Напротив, ей следует образовать модель, из которой другие могли бы черпать преимущества японской цивилизации для развития собственной системы и достижения новых успехов. Такой глубокий обмен совершенно необходим как в области политики, так и области массмедиа и науки.

Во всем мире любое общество зависит от того, как наиболее успешные граждане помогают менее успешным. Одна из причин высокого уровня образования в Китае в том, что еще с колониальных времен состоятельные китайцы строили школы и университеты и тем самым давали шанс не столь удачливым землякам.

Мы не можем измерить свое счастье в цифрах роста ВВП. Счастье складывается из того, как заботятся друг о друге родные и близкие, как мы ухаживаем за стариками и детьми, — все эти тончайшие нити сплетаются в такое общество, принадлежностью к которому можно гордиться.

Мы использовали те преимущества, которые достались нам от англичан: английский язык, законодательство, парламентскую систему и разделение законодательной и исполнительной власти. Однако мы сделали все, чтобы избежать застойной практики богатых стран. Мы видели, как теряют свое величие выдающиеся нации, сползая в болото равнодушия. Утрата предприимчивости и трудолюбия — это результат не только снижения доходов от предприятий, но и потери трудового энтузиазма. Мы знаем, как трудно бороться с системой субсидий, чтобы отменить их в государстве, где люди уже привыкли жить на подачки правительства.

На мой взгляд, шовинист или фанатик чаще всего получается из одноязычного человека. Неудивительно, ведь он смотрит на мир одним глазом. Ему недоступно бинокулярное зрение — а с ним и глубина окружающего мира со всем богатством человеческого опыта и знаний, заключенных в прекрасных словах живых, элегантных и гибких чужих языков. Он не в состоянии понять иные цивилизации, выражавшие себя на других языках.

У нас нет враждебных отношений между начальником и подчиненным. У нас нет конфликтов между тем, кто думает или кого заставляют думать, будто он подвергается эксплуатации, и тем, кто играет роль эксплуататора. Если бы мы позволили увлечь себя в ловушку примитивных марксистских концепций классовой борьбы, с Сингапуром было бы покончено.

Я человек другого поколения. Мне неинтересно то и дело менять костюм или марку машины, или что-то еще согласно новым веяниям моды. Мне это ни к чему. Я не сужу о людях по их внешнему виду. Конечно, я не люблю нерях, красующихся в грязных костюмах, нечесаных и небритых. И вам вовсе не обязательно быть такими. Но на меня не производит впечатления костюм от Армани — ни за 5000 долларов, ни за 10 000.

Соседей Китая не убеждают традиционные заверения в том, что для него все страны равны — и большие, и малые, и что он не стремится к гегемонии.