Мне нужны твои письма, как хлеб, как оружье,
Как решимость подняться над страхом своим.
Я такой же, как все. Я не лучше, не хуже.
Только письма твои — мне нужны, а не им. Не тоскуй. Я и так за двоих нас тоскую,
За два тела воюю и за две души.
Эта ноша тяжка. Но я выбрал такую.
Только письма пиши мне. Пиши мне. Пиши.
Много раз нам потом
хорошо еще вместе бывало.
Мы работали рядом
и были довольны судьбой.
Но я помнил всегда,
да едва ли и ты забывала,
Что однажды вдвоем
показалось нам плохо с тобой.
«Что ты затосковал?»
— «Да так...
Вот фотография прибита косо.
Дождь на дворе,
Забыл купить табак,
Обшарил стол — нигде ни папиросы.
Ни день, ни ночь -
Какой-то средний час.
И скучно, и не знаешь, что такое...»
— «Ну что ж, тоскуй.
На этот раз
Ты пойман настоящею тоскою...»
Я, верно, был упрямей всех,
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты». Я, верно, был честней других
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.
Я письмо перечту,
я на пальцах еще погадаю:
Отправлять или нет?
И скорее всего не пошлю.
Я на этих листках
подозрительно сильно страдаю
Для такого спокойного слова.
как «я не люблю».
Нас пули с тобою пока еще милуют,
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился.
Ни в одном человеке чувства святого нет.
человек, люди
На час запомнив имена, -
Здесь память долгой не бывает, -
Мужчины говорят: «Война...» -
И наспех женщин обнимают. Спасибо той, что так легко,
Не требуя, чтоб звали милой,
Другую, ту, что далеко,
Им торопливо заменила. Она возлюбленных чужих
Здесь пожалела, как умела,
В недобрый час согрела их
Теплом неласкового тела. А им, которым в бой пора
И до любви дожить едва ли,
Все легче помнить, что вчера
Хоть чьи-то руки обнимали. Я не сужу их, так и знай.
На час, позволенный войною,
Необходим нехитрый рай
Для тех, кто послабей душою.
Сколько б ни придумывал фамилий
Мертвым из моих военных книг,
Все равно их в жизни хоронили.
Кто-то ищет каждого из них. Взял я русское простое имя.
Первое из вспомнившихся мне,
Но оно закопано с другими
Слишком много раз на той войне. На одну фамилию — четыре
Голоса людских отозвалось...
Видно, чтобы люди жили в мире,
Нам дороже всех платить пришлось!
А кто на перекор нам,
Вдруг встанет на дороге,
Пусть, как завистник черный,
Скорей уносит ноги!
Фашизм — это человеконенавистничество.
Фашизм — это презрение к другим народам.
Фашизм — это культ грубой силы.
Фашизм — это уничтожение человеческой личности.
Фашизм — это идеология, при помощи которой один человек хочет поставить ногу на шею другому и сделать этого другого человека рабом.
Я мир такой отвергаю, он в горле стал поперек.
Он злу и добру достойного места не приберег.
В нем благородство тщетно: потворствует подлым рок.
Как недолго и просто влюбиться
И как сложно с тобой
с глазу на глаз нам век вековать.
Они гордились дружбою своей,
Тем, что они так попросту дружны,
Что друг от друга ни ему ни ей,
Казалось, больше ничего не нужно.
Всякий чего-то ищет, погонею поглощен.
Ищут себе престолов, венцов, диадем, корон.
Шах округляет земли — за ними в погоне он.
Влюбленный бежит за тою, в которую он влюблен.
Ни радости нет на свете, ни прочного крова нет.
Он всплыть хотел, считая, что для этого
Полезно всех других пустить ко дну.
«Дружба — дружбой, а служба — службой» -
Поговорка — то золотая,
Да бывает так, что без нужды
Изо рта она вылетает. Чуть ругнут тебя на все корки,
Гром — за дело ль, без дела — грянет,
Под удобную поговорку,
Как под крышу спрячутся.
Напоминает море — море.
Напоминают горы — горы.
Напоминает горе — горе;
Одно — другое. Чужого горя не бывает,
Кто это подтвердить боится,-
Наверно, или убивает,
Или готовится в убийцы...
Я знаю, здесь мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
И будут жить, покуда жены ждут
Тех, кто в походе. Уж четверть века пушки бьют и бьют!
И вдовы на могилы ходят,
И, ждя живых, мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
<...>
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Отчаявшись в спасении
И бредя наяву,
Как при землетрясении.
Я при тебе живу.
В мае, месяце зеленом,
От чужих краев устав,
Я вернулся в них влюбленным,
С добрым словом на устах.
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли,
И мечты, что вновь не придут.
Когда пушки мои говорили с врагами как судьи,
Когда мир содрогался в хрустящих объятьях войны,
Догадайся, о чем я мечтал у лафета орудья?
О цветах полевых. Об улыбке жены.
А стук колес уходит в прошлое,
Напоминая мне без жалости
О том, как много мною прожито,
И об оставшейся мне малости.
Мужские неуютные углы,
Должно быть, все похожи друг на друга.
Неделю не метенные полы,
На письменном столе два черных круга -
От чайника и от сковороды.
Того, кем путь наш честно прожит,
Согнуть труднее, чем сломать.
Чем, в самом деле, жизнь нас может.
Нас, все видавших, испугать?
Снова сбросила холод седой земля,
В теплом воздухе ветками шевеля,
Зеленее зеленого тополя.
А мы с тобой — седеем.
Мы — мастера угля, железа, хлеба,
Решают дело наши голоса.
Мы выйдем в блузах голубых, как небо,
И у людей откроются глаза.
Наверно, в космосе есть тоже
Непрекращаемость атак.
Все остальное — непохоже,
А это — так.
Наверно, так...
Преуменьшающий беду,
Чью тяжесть сам он понимает,
По чуть схватившемуся льду —
Бегущего напоминает. Скользит, подыскивая слово,
Чтоб не сказать — ни «нет», ни «да»,
А там, внизу, течет сурово
Истории
тяжелая
вода...
А теперь привыкать надо к слову: «Он был».
Привыкать говорить про него: «Говорил»,
Говорил, приходил, помогал, выручал,
Чтобы я не грустил — долго жить обещал,
Еще в памяти все твои живы черты,
А уже не могу я сказать тебе «ты».
Сайт TOP100VK.COM НЕ собирает и НЕ хранит данные. Информация взята из открытых источников Википедия