Игорь Губерман – цитаты и высказывания

Никого не предает человек с такой последовательностью и постоянством, как самого себя.

Нам непонятность ненавистна
в рулетке радостей и бед,
мы даже в смерти ищем смысла,
хотя его и в жизни нет.

Кто в годы рабства драться лез,
тому на воле стало хуже:
пройдя насквозь горящий лес,
ужасно больно гибнуть в луже.

Это грешно звучит и печально,
но решил я давно для себя:
лучше трахнуть кого-то случайно,
чем не мочь это делать, любя.

Забавные мысли приходят в кровать
с утра, после грустного сна:
что лучше до сроку свечу задувать,
чем видеть, как чахнет она.

Давно пора устроить заповедники,
а также резервации и гетто,
где праведных учений проповедники
друг друга обольют ручьями света.

Кто ярой ненавистью пышет,
о людях судя зло и резко, —
пусть аккуратно очень дышит,
поскольку злоба пахнет мерзко.

И понял я за много лет,
чем доля рабская чревата:
когда сгибается хребет —
душа становится горбата.

Святую проявляя простоту,
не думая в тот миг, на что идет,
всю правду говорит начистоту
юродивый, пророк и идиот.

Давно пора, ***ена мать,
Умом Россию понимать!

Хвалишься ты зря, что оставался
честным, неподкупным и в опале:
многие, кто впрямь не продавался, —
это те, кого не покупали.

Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

Но главный старческий порок, и нам его никак не миновать — горячее и бескорыстное давание советов. Как на это реагируют молодые, можно не распространяться, ибо помню я одну московскую историю, которая сполна исчерпывает тему. Около заглохшей машины возился взмокший от бессилия водитель. То копался он в моторе, то с надеждой пробовал завестись напрасно. Разумеется, вокруг уже стояли несколько советчиков. Из них активным наиболее был старикан, который, кроме всяческих рекомендаций, одновременно и выражал сомнение в успехе. И советовал без устали и громче всех. И наконец, молодой парень-шофёр, аккуратно отерев со лба пот, изысканно сказал ему, не выдержав:
- Папа, идите на ***!
Эту фразу я бы посоветовал всем старикам держать если не в памяти, то в книжке записной, и изредка туда заглядывать. Поскольку опыт наш житейский, как бы ни был он незауряден — абсолютно ни к чему всем тем, кто нас не спрашивает.

Опасностей, пожаров и буранов
забыть уже не может ветеран;
любимая услада ветеранов -
чесание давно заживших ран.

Да, Господь, лежит на мне вина:
глух я и не внемлю зову долга,
ибо сокрушители говна
тоже плохо пахнут очень долго.

Я плавал в море, знаю сушу,
я видел свет и трогал тьму;
не грех уродует нам душу,
а вожделение к нему.

Всегда в разговорах и спорах
по самым случайным вопросам
есть люди, мышленье которых
запор сочетает с поносом.

Три фрукта варятся в компоте,
где плещет жизни кутерьма:
судьба души, фортуна плоти
и приключения ума.

Везде одинаков Господень посев,
и врут нам о разнице наций
все люди — евреи, и просто не все
нашли пока смелость признаться.

У проблемы этой, сказал папа, есть два решения — реальное, если вмешается Господь, и фантастическое, если стороны договорятся.

Почему наша семья была дружна и счастлива, я обнаружил уже давным-давно и свое открытие скрывать не собираюсь. Год рождения моей жены Таты совпадает в точности (по двум последним, разумеется, цифрам) с размером моих ботинок, и наоборот: размер туфель моей жены — в аккурат мой год рождения. А более глубоких причин я просто не искал, поскольку убежден, что глубже не бывает.

Вовлекаясь во множество дел,
Не мечись, как по джунглям ботаник,
Не горюй, что не всюду успел,
Может, ты опоздал на «Титаник».

Под каждым знаменем и флагом,
единым стянутым узлом,
есть зло, одевшееся благом,
и благо, ряженое злом.

Жаждущих уверовать так много,
что во храмах тесно стало вновь,
там через обряды ищут Бога,
как через соитие — любовь.

По давней наблюдательности личной
забавная печальность мне видна:
говно глядит на мир оптимистичней,
чем те, кого воротит от говна.

Меня Творец не просто потчевал
разнообразною судьбой,
но и склонял весьма настойчиво
к упрямству быть самим собой.

Я стараюсь вставать очень рано
и с утра для душевной разминки
сыплю соль на душевные раны
и творю по надежде поминки.

А вдруг устроена в природе
совсем иная череда,
и не отсюда мы уходим,
а возвращаемся туда?

Сегодня ощутил я горемычно,
как жутко изменяют нас года:
в себя зайдя и свет зажгя привычно,
увидел, что попал я не туда.

В чужую личность мне не влезть,
а мной не могут быть другие,
и я таков, каков я есть,
а те, кто лучше, — не такие.

Тех, кто искренне болеет за общество, общество искренне считает душевнобольными.

Когда мне скучно, тускло, душно
и жизнь истерлась, как пословица,
к себе гостей зову радушно,
и много хуже мне становится.

Мне симпатична с неких пор
одна утешная банальность:
перо с чернильницей — прибор,
которым трахают реальность.

На свете ни единому уму,
имевшему учительскую прыть,
глаза не удалось открыть тому,
кто сам не собирался их открыть.

Слова про слитность душ —
лишь удовольствие,
пустая утешительная ложь;
но хуже одиночества — спокойствие,
с которым ты его осознаешь.

Пришел я к горестному мнению,
От наблюдений долгих лет:
Вся сволочь склонна к единению,
А все порядочные — нет.

Насмешлив я к вождям, старухам,
пророчествам и чудесам,
однако свято верю слухам,
которые пустил я сам.

Я не бежал от искушений
в тоску сомнений идиотских,
восторг духовных отношений
ничуть не портит радость плотских.

На свете столько разных вероятностей,
внезапных, как бандит из-за угла,
что счастье — это сумма неприятностей,
от коих нас судьба уберегла.