Генри Джеймс – цитаты и высказывания

Самое важное, самый высший дар – уметь оценить других лучше, чем они способны оценить тебя.

Претерпеть разочарование, бесчестие, позорный столб, виселицу — это еще не банкротство; банкротство — ничего не претерпеть.

Стань лучшим другом самому себе, и тогда ты сможешь находиться в самом избранном обществе.

И, кроме всего, думай обо мне с тем же нетерпением и нежностью, с какими я думаю о тебе.

Подлинная радость дана нам только в кипучей деятельности.

В жизни нужно быть по возможности счастливым. В этом всё дело.

Он жертва скептического века: веру в себя он утратил, а чем заменить её – не знает.

От родной страны нельзя отказаться, как нельзя отказаться от родной бабушки. Ни ту, ни другую не выбирают – они составляют неотъемлемую часть каждого из нас, и уничтожить их нельзя.

... Как она намеревалась распорядиться собой? Вопрос необычный, потому что большинству женщин не имело смысла его задавать. Большинство женщин никак не распоряжалось собой, они просто неподвижно ждали, кто в более, кто в менее изящной позе, чтобы пришел какой-нибудь мужчина и устроил их судьбу.

Успех – это когда сбываются мечты нашей юности.

Слишком много думать о замужестве вульгарно – и уж боже упаси гоняться за женихами.

Владеть чем-нибудь, конечно, приятно, но с меня достаточно неодушевленных предметов. Я не жажду распоряжаться живыми людьми из плоти и крови, их умами и душами.

Приятно, когда о тебе существует хорошее мнение.

Идеал – это то, что мы исповедуем, но что увидеть нам не дано, это – предмет веры, а не опыта. Опыт, однако, подносит нам иногда весьма точные имитации этого идеала, а разум велит не пренебрегать ими.

Его способность видеть всё в розовом свете была так неумеренна, что набрасывала тень на этот прелестный тон.

Её воображение всегда было до чрезвычайности стремительно, и если пред ним захлопывали дверь, оно устремлялось в окно. Изабелла не умела ставить ему преграды и в критические минуты, когда лучше было бы положиться всецело на разум, расплачивалась за поблажки этой своей склонности видеть, накапливать не просеянные рассудком впечатления.

Изабелла даже считала, что ее опыту, пожалуй, недостает тягостных впечатлений, которые, как она знала из книг, могут быть иной раз не только содержательны, но и поучительны.

... женщина, которую умышленно заставляют страдать, во всём оправданна, что бы она ни сделала…

Её не так-то легко постичь. Её можно зримо представлять себе, отчетливее, чем кого бы то ни было ещё, но рано или поздно начинаешь понимать, что это не значит знать её.

Многое можно делать в угоду другим, но замуж выходят ради собственного удовольствия.

По мнению Изабеллы, у графини не было души; она напоминала яркую диковинную раковину с отшлифованной поверхностью и невероятно розовым краем, в которой, если ее встряхнуть, что-то побрякивало. Вот это побрякивание и являло собой, очевидно, духовный мир графини — маленький орешек, который свободно перекатывается у нее внутри.

Развитый ум способен ловко поворачиваться, делать прыжки, напрягаться, способен даже ставить рекорды, воспитав себя для высоких свершений.

Мы не можем изменить своей природы, но наши цели, идеалы, пути их достижения меняются на протяжении жизни.

Любовь обрекает свои жертвы на страшное одиночество, включающее в свой круг лишь предмет любви.

Бывает легче читать между строк, чем строку за строкой.

... К умному человеку судьба обычно благосклонна, но умный человек тем и известен, что не любит рисковать своей шеей.

Трудно, задавая вопросы, невольно не подсказывать ответы.

Наша работа во тьме -
Мы делаем, что умеем,
Мы отдаем, что имеем -
Наша работа — во тьме. Сомнения стали страстью,
А страсть стала судьбой.
Все остальное — искусство
В безумии быть собой.

Когда человек счастлив, ни о каком потерянном времени не может быть и речи.

По натуре я человек наблюдательный, хотя, пожалуй, по мне это и не видно. Сколько бы вы ни присматривались ко мне – всё равно я высмотрю в вас больше.

Мечты нашей юности, что и говорить, упоительны, они – божественны! Но где тот человек, у которого они сбылись.

– Люди здесь очень хорошие; особенно если они вам по душе.
– Что они сами по себе хорошие, я не сомневаюсь, – возразила она. – А вот каковы они с другими?

... Ревность — порок ещё более низменный, чем любовь к спиртному.

Замужество налагает известные обязательства, независимо от того, радует оно вас или нет.

Приятно быть обласканным судьбой, когда от неё уже ничего не ждёшь!

Тем, кто занимается благотворительностью, не приходится упрекать других за любовь к удовольствиям.

По её мнению, аристократический образ жизни сочетал в себе высшую степень понимания с высшей степенью свободы, ибо в понимании и коренится чувство долга, а свобода одаряет радостью.

Мы вольны поступать, как нам вздумается. На всем белом свете нет никого, кому мы обязаны отдавать отчет.

Не сомневаюсь, что многим молодым женщинам поначалу вовсе не хочется выходить замуж, – возразил его светлость, хотя, кстати сказать, вовсе не считал это утверждение аксиомой, а просто пытался скрыть охватившее его волнение. – Но они почти всегда дают себя уговорить.

Патриотизм – как любовь к ближнему – начинается с родного дома.