Everlasting Summer (Бесконечное лето) – цитаты и высказывания

После вкусного обеда, по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть, надо срочно покурить.

Я словно забрался в панцирь – внешнего мира для меня больше не существовало, а на его раздражители отвечали мои двойники. Их всегда было трое. Один глухой, другой немой, третий слепой.

Пока не появятся какие-нибудь факты, строить догадки не стоит.

Не все проблемы решаются силой. Не всё в мире измеряется честностью. Правда?

Голова была настолько тяжёлой, что в ней не оставалось пространства для развёртывания идей. Если в лучшие времена мой мозг представляет из себя широкую автостраду, по которой с бешеной скоростью проносятся миллионы мыслей, обгоняя, подрезая друг друга, устраивая чудовищные аварии, то сейчас он не более чем затерянная в лесу тропинка, по которой ходят только в случае крайней необходимости.

Юля:
— А что значит «нормально»?! Как определить?!
Я вжал голову в плечи.
Семён:
— То, что людям привычно, большинству, что большинство не посчитает отклонением — то и нормально.
Юля:
— А если ты будешь не согласным с этим большинством?
Семён:
— То для них это так и останется ненормальным.
Она саркастично кивнула и развела руками.
Юля:
— То есть как тебе жить, решает большинство?! Другие, совершенно чужие тебе люди?!

— А ведь знаешь, наша жизнь, она как свеча, у кого-то короткая, у кого-то длинная... и может погаснуть в любой момент.
— Ну, тогда наша жизнь, как этот камин.

Странные сны. Чем они короче, тем дольше ты на самом деле спишь. Или, может быть, дело в том, что помним мы только самые яркие моменты после пробуждения?
Может, мне всё это время снилось то, что я куда-нибудь иду или что-нибудь подметаю.
А потом как вспышка! То, что задержалось в памяти. Осталось лишь продышаться и понять, откуда в голове появилась такая картинка, и почему там именно она, а не какая-либо другая.

Похоже, я дошел до той точки невозвращения, когда надо либо уже сходить с ума, либо все-таки пытаться понять, что происходит.

Может, я не до конца понимал всю важность их спора, но при этом прекрасно осознавал, что у девочек была причина ссориться. И этой причиной, по всей видимости, был я.

Как говорил мой отец — если мужчина ничего не умеет, он идёт работать охранником. А если женщина ничего не умеет — она идёт на панель. Суть одна — спать за деньги.

А вот я жаворонок. Чем раньше встанешь, тем больше успеешь сделать за день.

Моментально дверь распахнулась, и в комнату влетел Электроник. Выглядел он так, словно получил заряд электронов куда-то под левый глаз, где у него красовался фингал, а отдышка была такой, словно за ним гналось стадо носорогов. И я, кажется, догадываюсь, кто был этими самыми носорогами в одном лице…

Я могу петь. Или играть. Или петь. А вместе почему-то не получается.

Хотя, может это всего лишь мои тараканообразные друзья у меня в голове устраивают мозговой штурм, и для вожатой такое нормально?

Либо оба мира сошли с ума, либо у меня уже шуршит шифер на крыше.

— Доброе утро, «Совенок»! – сказал я сам себе. — Сегодня к нам заявился какой-то дебил, несущий полную ересь, и улыбку которого можно использовать как холодное оружие, да и плюс он явно не дружит с головой. Спасибо за внимание, товарищи! Приятного дня!

У каждой истории есть начало и конец. У каждой истории есть канва, синапсис, содержание, ключевые моменты, пролог и эпилоги. И нет такой книги, в которой при каждом новом прочтении не открывались бы вещи, на которые раньше не обращал внимания. Но у каждой книги есть своя последняя страница, перевернув которую мы ставим книгу на полку. Чтобы завтра открыть новую...

— Ты, главное, смотри, Семен. Смотри и запоминай, потому что завтра может быть уже всё совсем другое, другие правила, другие люди.
— Намёк на то, что каждый вечер уникален по-своему?
— Да! Кого-то завтра можешь не увидеть, кто-то не обратит на тебя внимания, у кого-то прибавится проблем, а кто-то решит их. Жизнь, Семён. Вот моё увлечение!
— И всё? Жизнь?
— Да. Когда ты видишь происходящее, понимаешь его и можешь создать условия — ты чувствуешь, что делаешь нечто хорошее.
— Намекаешь на подметание площади?
— Ты можешь сказать и так, если хочешь.
— Не приходило в голову, что всё однажды закончится? Сколько тебе, семнадцать? В следующем году уже не пустят.
— Это никогда не закончится, понимаешь? Пока человеку не всё равно — Филька, черт, пляши — мы будем продолжать помогать друг другу улыбаться чуточку счастливее.
— Однажды может стать всё равно.
— Всем подряд? Мне очень тяжело представить себе такое. Но даже если вся вселенная ожесточится, в сердце человека всегда найдется немного тепла. Даже в твоём, Семён. Однажды ты поймешь, только это по-настоящему и имеет значение.

Память. Что это такое? Дарование природы, куда можно положить воспоминание и знания об предметах, действиях, мыслях. Или божья кара за дела наших предков и нас самих, чтобы мы помнили, с болью в груди, свои грехи земные? На сколько огромен этот чердак? И есть ли вообще у него границы? Сможет ли человек ответить на эти вопросы?..

Х-м-м… Славяна… Редкое имя. Хотя, проще будет запомнить, хоть не Аня или не Настя, которых везде полно, да и оно вполне ей подходит.

А ведь интересно, как самые простые потребности человека отбивают желание мыслить, стремиться к чему-то.

— Что нам делать?
— Ничего. Мы не можем сделать ничего.
— Как же так — ничего?
— Все скоро закончится.
— Жестокие слова.
— Так оно и бывает в жестоком мире. Можно только надеяться, что этот мир — другой.

Время беззаботного детства... Тогда же я встретил свою первую любовь. Стёрлись из памяти ее внешность, характер. Как строчка из профиля в социальной сети осталось лишь имя, да те чувства, которые захлестывали меня, когда я был с ней. Теплота, нежность, желание заботиться, защитить... Жаль, что это продолжалось так недолго.

Маленькая квартирка без следов какого бы то ни было ремонта или даже подобия порядка, и вечно одинаковый вид из окна на серый, день и ночь куда-то бегущий мегаполис — вот условия моей жизни.

— Да, лежать на траве... В пяти метрах от лежака. Это что-то...
— Глупое?
— Нет, это здорово. Импульсивный порыв, свобода...
— Глупость это и была. Я бы поднялся, но уже перепачкался в траве, так что не важно.

Во сне всегда больше волнуют мелочи: неестественный цвет травы, невозможная кривизна прямых или своё перекошенное отражение, а реальная опасность, готовая оборвать всё здесь и сейчас, кажется пустяком.

Знаешь... Там, в сцене в гробнице... Я просто хотела только изобразить поцелуй, но... Внезапно осознала, что теперь всегда что-то изображаю. Прямо вся жизнь — не жизнь, а подделка какая-то. Но зачем что-то изображать, когда вот оно-настоящее? И это прекрасная вещь. Та самая, ради которой всё...
Я не могу делать что захочу. И вряд ли когда-то смогу в обозримом будущем. Но вот сегодня сделала. Один раз. Бессмыслица, да? Просто маленькая девочка бормочет о своих маленьких глупых проблемах...

Значит он не помнит, как набросился на нас с куском арматуры. Такое, конечно полезно забыть, но воспоминания — это то, что делает человека человеком. Без воспоминаний нет личности. Несомненно воспоминания о том, как ты бросался на своих друзей с арматурой в руках, это не то, что должно характеризовать твою личность.

Естественно, самое простое объяснение, как всегда, ничегошеньки не объясняет!

Умение говорить «нет» — не самая моя сильная сторона, особенно если просит обладательница таких потрясающих глаз.

Счастье – материя хрупкая. Разрушить его может многое, например, время. Чем дольше ты счастлив, тем обыденнее становится это состояние, эмоции притупляются, возникают новые проблемы и заботы.

Я так давно ждал шанса, и, когда он наконец представился, я всё банально проспал... Что же, вполне в моём стиле.

— И что ты там видишь?
— Звёзды… — загадочно сказала Лена, не опуская головы.
— Это я понимаю, я их тоже вижу. Но что в них такого особенного?
— Не знаю… Кажется, что они разговаривают со мной. Там же тоже есть люди, у них своя жизнь, наверное – куда лучше, чем у нас, и они тоже вот так вот смотрят на небо и видят Землю, меня, тебя.

– Какое красивое небо... Не могу поверить в то, что вы добровольно отказались от него...
– А мы и не отказались. Произошло то, что называется прогрессорством – дикарю дали вместо палки автомат Калашникова. Подтянули технологический уровень, но культурный остался на уровне начала XX века.
– Думаешь, человечеству пора повзрослеть?
– Хотя бы немного. Входя во Вселенную, следует вытирать ноги. Иначе могут в шею вытолкать. Мы, человечество, находимся на той подростковой стадии, когда можно как возвеличить себя, так и покалечить. А потому неизбежны перегибы — всё то, что ломает отдельно взятого человека, суть симптомы пубертатного периода человечества в целом. И станет ли человечество, повзрослев, человеком, или превратится в хиккана, быдлоида или эгоистичного циника – зависит от нас самих.
– Хорошо сказано.
– Жаль только, не получается пока. Ни у человечества, ни у меня.

Пока он разглагольствовал – я прикидывал варианты действий. Выстрелю ему в голову – он может инстинктивно нажать на спуск. Кисть я ему не отстрелю – не тот калибр. Оставались два, но рискованных варианта: первый – выстрелить в запястье, это должно лишить его возможности пользоваться рукой. Второй – отстрелить ему палец, дабы он не нажал на спуск, а затем просто пристрелить его. Не хотелось делать этого на глазах у Слави, но выхода не было. Решено было стрелять в запястье.

Процесс ожидания подчас куда томительнее, чем его предмет. И вот уже не таким важным или страшным кажется то, что должно произойти; все силы израсходованы, в душе осталась только усталость и опустошённость.

Как я попал сюда? Это действительно реальность? Трудно поверить, но на девяносто девять и пять десятых процента это так. Все они ведут себя как реальные люди, даже слишком нормально, это слегка напрягает. Еще понятно то, что не стоит задавать прямых вопросов, ответов на них все равно не дождешься, в то время как они постараются перевести разговор на другую тему, а то и вовсе уйти. Из того, что я узнал сегодня, можно составить определенное резюме. Итак: местоположение «Лагерь Совенок», находящийся, по всей видимости, в средней полосе России или СССР. Год мной точно не установлен, однако могу предположить, что это 80-е года ХХ века, что порождает в свою очередь еще кучу вопросов о том, что как понять то, что возможно, а вернее так оно и есть, я переместился во времени. Но как? Автобус разогнался до скорости, на которой возможно пробить пространственно-временной континуум? Бред какой-то, ну не может обычный «Икарус» разогнаться до скорости в десять махов, а то и больше, соответственно этот вариант в топку. Что еще остается? Эксперимент? Магия? При таких обстоятельствах во второе вериться как-то больше. Черт, так и мозги сломать можно. Пусть я вспомнил то, как я сюда попал, пусть я помню женский голос, который говорил непонятно что, результат один – ничего! Одно большое, черт возьми, ничего! Из тех людей, с которыми я успел так или иначе познакомиться, Славя кажется мне наиболее адекватной. Она, по крайней мере, хоть не готова взорваться от каждого слова, в отличии от той-же Алисы. Еще Ульяна, которая вечно пытается подколоть кого-то. Лена – своего рода «няша-стесняша», как многие сказали бы в наше время, тут все понятно. Ладно, так и двинуться можно…

— Расскажи про свою жизнь.
— Моя жизнь — это гонка.
— Гонка?
— Да.
— Гонка в которой участвуют 3 участника.
— Депрессия и отчание едут на одной машине, они сзади.
— Я еду между этой злой парочкой и...
— И... его можно назвать счастьем.
— Странная жизнь.
— Да.
— Мы не знаем, что будет за следующим поворотом.
— Может быть, короткий путь, по которому можно срезать, и догнать преследуемого.
— А может быть, там конец дороги, обрыв, гора, ещё что-нибудь.
— В худшем случае — отстанешь, или врежешься в серьёзную проблему, из которой не выехать.
— В лучшем — догонишь впереди идущего и будешь гнать наравне с ним...
— Необычное объяснение.
— Согласен.
— Такова моя жизнь.

Есть просто «да» и просто «нет».