Елена Бочоришвили – цитаты и высказывания

Он ненавидел социализм так же, как и фашизм, как ненавидел бы любой другой строй, где люди лишаются своих индивидуальных качеств, смешиваются воедино, растираются в мазь. И именно потому, что люди запуганы, задавлены, экстрагированы и эмульгированы, они превращаются в безликие составные части, в безымянные ингредиенты.

Разве лев, раненный, плачет у всех на виду?

У баб другая кровь, мне их не понять.

Закуришь от такой жизни, конечно, — любви нет!

Мы все знали, что умрем там, где живем. Моя Родина — Советский Союз! Как в тюрьме — лежишь ты в камере или ходишь, ты все равно — сидишь!

Памятники, как и люди, жили столько же, сколько жила память о них.

…Нет на земле счастья больше, чем быть другом собственного отца.

…Пациенты с желтыми лицами перестали стучаться к ним в дом по вечерам. Старый Гомартели объяснял это просто — в войну люди не болеют, они умирают.

Обычно женщины не бросают на меня свои тела, как на певца бросают цветы. Увы.

Каждый грузин мечтает иметь сына. Ждешь сына, и рождается дочь. Все равно что скажешь: «Люблю!» — а в ответ рассмеются. Но однажды дочь сделает тебя счастливым, гордым, и ты забудешь, что она — женщина, что тебе ее никогда не понять.

«Чтоб ты жил на одну зарплату!» — это не шутка советского времени, это проклятье…

Война выстрелила людей из кресел, из инфантильных мечтаний о принцессах, скинула их с железных велосипедов, вытащила из-под апельсиновых деревьев и бросила под танки, подставила под пули и пошла убивать.

Старость — это когда вспоминаешь себя счастливым, и плачешь.

Нет большего горя, чем невысказанность.

Почему мы, люди, вечно создаем из людей — богов?

Старые любовницы — как дряхлые лошади. И ездить нельзя, и расстаться жалко!

Надо ведь хоть однажды в кого-то влюбиться!

Самые важные в жизни решения нам приходится принимать в пору весны нашей.

Людям обязательно нужно верить во что-то, что невозможно понять.

…Разве для любви нужны слова?
<…>
Олико помнила каждое слово, которое он сказал ей в те дни, каждый вздох, каждое «и». Потому что для любви — что ни говори — нужны слова.

Он не умер от удара, а превратился в живого покойника. Ведь если ничего, кроме смерти, не ждешь — разве это жизнь?

Ее красота не раскладывалась на глаза, груди, ножки или открытые платья. Все вместе плюс что-то необъяснимое, как невысказанные слова. Будто мы видим только верхушку айсберга, а восемь остальных частей — под водой.

Я думаю, что настоящая дружба между отцом и сыном начинается тогда, когда они могут рассказать друг другу о своей любви.

Сейчас я знаю — детство длится очень долго. Потом быстро проходит жизнь и начинается старость. Старость — это время, когда вспоминаешь детство.

Как начинается современная немировая война? Глупые бросаются вперед, умные бегут за ними, чтоб остановить. А погибают все.

…«Наверху» совершенно не знают, как люди «внизу» живут. Не видят — или не хотят видеть? — что на одну зарплату не прожить. Начальники не вылезают из своих кабинетов, из персональных машин, с дач. Строгают друг у друга цитаты, а жизнь идет своим чередом. Этакое номенклатурное общество внутри общества, без всякой связи друг с другом. Отец приводил сравнение, которое мне сейчас нелегко повторить.
«У меня создается впечатление, — говорил он, — что голова отрывается от тела».

В Париже умирало лето. Желтизна вспыхивала в листве внезапно, как седина. Стук женских каблучков заглушал цокот лошадиных копыт. Секс назывался близостью. Дед был близок с половиной Парижа.

Для меня диктатура — это мафия, и персона, стоящая во главе, решает все! Даже самая незначительная группа людей, «ячейка общества», как говорили, строится по этой системе — главный решает все! Он набирает своих людей, избавляется от ненужных, он диктует, он ведет за собой. Куда? В никуда.
Страна обманутых надежд.

Считалось, что если рожать поздно, то и замуж выходить незачем.

В Тбилиси вечно считалось, что если женщина знала больше одного мужчины, значит, она переспала с половиной человечества.

В каждой семье всегда есть один дурак, который вслух произносит то, о чем другие шепчут.

Люди показывали ему зубы везде, где могли. Дед говорил об этом: жаль, что я не гинеколог.

Я до сих пор не знаю — в чем она, женская красота. Как объяснить необъяснимую притягательность, сексуальность? Почему еще в школе, даже в детском саду, мы все влюбляемся в одну и ту же девочку? Зачастую она не самая красивая в классе, не самая умная, даже дура. А мы — любим! Почему?

Фафочка уже начинала ненавидеть себя. Как раз за то, что была молодая и красивая, но никому не нужная. Ни в землю никого не уложила, ни в кровать. Пустоцвет.

Моя бабка умерла в прошлом году. Она не закончила жить, она закончила умирать.

Это [хрущевка] последнее, чем отомстил Хрущев человечеству.

Жениться — это ведь не машину без спросу взять.

Он брал ее руку, подносил к губам и целовал. И молчал. И она молчала. А что слова? Пыль!

Дед не понимал, откуда берутся такие женщины. Почему они романтичные. Зачем им слова любви на ломаном русском, зачем клятвы верности. Роман длился столько, сколько путевка.

В Грузии сплетня убивает быстрее, чем любая болезнь.