Эдвард Радзинский – цитаты и высказывания

Ты терпишь меня за то, что я к тебе хорошо отношусь. А доброту вообще… ты не понимаешь! Брошу я тебя! Вот соберусь с силами и брошу… Просто у меня сейчас с выдержкой плохо.

Покорность жертвы — это и есть одна из причин насилия.

Женщину можно оскорбить, но только комплиментом. Женщину можно ударить, но только цветком.

Я немного себя поняла: я могу поступать только фанатично, безрассудно, со всем пылом или никак!

Вы не похожи ни на одного из моих героев, но я вас люблю!

Уходя от вас, я подаю вам нищему, свою любовь! Держите на бедность!

Порыв не терпит перерыва.

А то у меня беда, если я нравлюсь человеку, а он мне понятен, я его начинаю доводить. А это не все терпят.

Он усмехнулся, как это часто бывало, читая мысли. И сказал:
– Пророчество Ильича сбывается. Первая мировая война создала одно социалистическое государство. Вторая мировая родила целый лагерь социализма... Значит, третья война? Да, эта третья война навсегда покончит с капитализмом. Как учит хорошая русская пословица: «Бог троицу любит».
Все стояли в испуганном молчании. Страна лежала в руинах, двадцать шесть миллионов убитых, калеки без числа, а он уже размышлял... о новой Мировой войне!

Теперь у него было только одно счастье — ежедневно слушать по телефону ее голос. Он не мог жить без ее голоса. Но треклятая судьба: у нее не было телефона. Этот чертов дом на окраине Ленинграда готовились телефонизировать через тысячу лет.

Больше всего на свете я хотел быть с тобою, и с тобою мне было хуже всего.

Все умерло в истериках.

У меня первый признак гриппа — это когда я начинаю себя жалеть.

Всё случившееся было невероятным. У товарища М-го проснулась совесть. Я отлично знал, что у подобных людей совесть – это, как говорится, узкий поясок вокруг бедер. Неужели у М-го она оказалась удавкой на шее?... Сильно его душившей...

Она столько раз придумывала себе имя, что совершенно забыла свое настоящее! Ха-ха-ха! И оттого мы с ней решили: я каждый день должна давать ей новое имя... Вдруг так наткнемся на настоящее!

Её главный талант – способность любить. Её называют безумной, но счастье, которое она испытывает, не дано разумным.

Не будь любопытным, если хочешь получить интересные сведения.

Маленькие сплетни окружают великие дела.

Да, с таким числом солдат я не мог выиграть, но при таком энтузиазме не мог и проиграть.

Мы, грузины, тщеславный народ. Нам мало быть великими. Нам нужно постоянно видеть свое величие в глазах другого. Я был этими глазами. Зеркалом, глядя в которое, он видел весь свой длинный путь.

Титан-мыслитель в мундире генералиссимуса. Таков он теперь, мой друг. С раннего утра и до ночи гремит его имя. Нельзя без него погулять — имя тотчас помчится за вами из уличного репродуктора, дома оно полезет к вам в мозг из вашего радиоприемника; нельзя за обедом открыть газету — оно ринется со всех страниц прямиком в ваш суп. Разорвите газету, выключите репродуктор — имя донесется через стену из радио соседа, оно будет слышно из-за двери уборной, когда ты запрешься по нужде, от него не укрыться даже под одеялом в кровати — заползет и туда.
Но сам Коба — за занавесом. Только в дни праздничных торжеств страна видит его лицо. Мой великий друг давно понял: тайна — мать величия на Востоке. Азиатский бог таинственен. Гитлер — западный бог. Человек представления, диктатор-мистик, заклинатель. Коба — восточный бог, скрывающийся в темном покое. Гитлер — болтун. Коба немногословен. Но каждая его фраза на вес золота. Она тотчас разлетается по стране, бесконечно цитируемая, написанная на множестве плакатов — на улицах и в парках. И страна учит их наизусть, как прежде учила Евангелие.
Богочеловек Коба!

А что толку?! Вот я хорошая. Вы хороший. Мы хорошие... Да кому нужны хорошие? Не любят сейчас хороших!

Все утро учила роль маляра, которую прислали с телевидения. Идиотская роль в идиотском сериале. Но когда самолет идет на аварийную посадку, не размышляешь о качестве аэродрома.

И помните — любви нет! Есть только превращение личности в покорную собаку.

В какой-то африканской стране на львов охотятся при помощи стаи маленьких злобных собачонок... Они лают, яростно, визгливо лают... И лев погибает. Нет, не от страха... От отвращения. От отвращения тоже разрывается сердце.
Впрочем, львов после смерти у нас очень любят.

Ты знаешь, с тобой я была несчастна... но ты — молодец, ты сумел сделать меня ещё несчастнее.

Нормальный мужчина счастлив тем счастьем, которое испытывает, а прекрасная женщина – тем счастьем, которое приносит.

Я была счастливая. Ты знаешь, я просто сдерживалась, чтобы не заорать от счастья, потому что я поняла, что ты меня вправду любишь.

Этого ты не поймешь! За тысячу лет! Потому что ты эгоист! Понятно? Я его поцеловала… за то, что он человек.

Для меня всё дело в том, чтобы стремиться, но не стать.

Может, я неправильно считаю, пусть старшие товарищи меня поправят.

– А моя подушка пахнет твоими волосами. Когда мы заканчивали опыт, я все время об этом вспоминал.
– Смени наволочку — вот и все.

— А я ремнями никогда не привязываюсь в самолетах. Ясно?
— Думаешь, смелый? Вот когда-нибудь тебя так шлепнет — ух!

Врага можно простить, но предварительно его надо уничтожить.

Вскрыть себе вены — это для других, потому что для других подвиг — умереть, а для меня подвиг — жить.

Моя любовь
Бывшее «ты»

Может, просто выдумала вас, чтобы не задохнуться от собственной нежности.

Я сделала вывод: для меня ценность человеческого существования определяется его индивидуальным отклонением от нормы.

Может мне просто было интересно, как долго вы сможете быть богом, то есть молча прощать!

Ну почему я не могу об этом не думать. И почему я не могу думать о себе! Почему все могут!?