Анна Гольц (Хохлова) – цитаты и высказывания

Пока мы дружно сидим в темницах,
На мешочках с горохом. Страна очень бурно
Обсуждает своё поражение,
Стоит ли с ним мириться,
Как же нам дальше обогащаться,
В том числе, и культурно!

А дождь топил, топил пороги,
И под ногами плыл асфальт.
Слова в толпе теряли слоги,
В глазах людей смеялся май.
Дождь заливал их звездолеты,
Стекал по крышам на авто.
И кружка тыквенного меда
Смотрела, бедная, в окно.
А дождь топил, топил дороги,
И растворялся пепел в нем.
Так на детей кричали Боги,
За то, что те не спали днем.
Дождь провожал меня до дома,
И заводил в сырой подъезд:
Там все с утра казалось новым,
И незначительным на вес.
Дождь умирал и был повсюду,
С убогих лиц смывал он грим,
А город превращался в груду
Камней, напоминавших Рим.
Два партизана шли под крышей,
На вид по восемь где-то лет.
И было даже мертвым слышно,
Как папа им кричал вослед.

Ты покидаешь город сквозь слезы и грусть,
Видно в окно как «принцессы» стоят на трассе.
Все, что теряет со временем цвет и массу,
Не поменяет состав и начальный вкус. Мы – чужаки. И планета нам – дом на время,
Стол для обеда и пища для всех гостей.
Самое сложное в доме – проснуться в семь,
Чтобы весь день бороться с недетской ленью. Прыгнешь в трамвай, улыбаясь, сорвешь билет.
Вкус табака приземлится в тебе и с хрустом
Ляжет в том месте, где вечно тепло и пусто,
Только мерцает что-то на глубине.

Ушел июнь, горит тропа созвездий,
Дела отложены еще раз на «потом».
К тебе спешу я в коммунальный дом,
На чашку чая: выбритый и трезвый. А в небе черном то и дело страшный гром,
А в голове неразрешенных споров много:
Мне этой ночью стало стыдно перед Богом,
Ведь я не раз пренебрегал чужим добром. Теперь бегу, не чувствуя двух ног,
В руке торчат ключи от новой «Лады».
И небу светлому глаза уже не рады,
Из-за того, что я кому-то не помог.

Не плачь, мой свет, и это когда-то кончится...
Забудь все уроки химии и истории. Вы если встретитесь, спроси у его Высочества:
Когда уже потеплеет на юге море?

Долго бродить, когда небо уже уснуло,
И протестуя, псы убежали в дом...
Дай-ка, достану из сумочки записную.
Я без нее дождусь, но с большим трудом.

И в пути от дачи до метро
Мы спешим, друзья, к подножию Рая.
Очевидно, верим только в то,
Что за этой жизнью следует другая.

Читаю вслух, допивая кофе.
Устал от снега холодный май. Я помню с детства, что если плохо,
То выйди к морю, и погуляй. Мы были, может быть, неразлучны.
Как птицы гордо стремились ввысь. Ты помнишь с детства, что если скучно,
То выйди к людям, и улыбнись.

Сырой асфальт блестит на солнцепёке,
Ему бы к вечеру да полностью остыть.
И кажется мой путь таким нелегким:
Единовременно и полным, и пустым.

Что может быть тише, чем это
утро в субботний сочельник?
Умей понять, ты навечно мертв,
если ты — ничейный.

Увижу его под крышей, в невыглаженной рубашке.
Он стал одиноким дядей и, кажется, только пил...
Ты сделай, Господи, правда, как было уже однажды.
Ему ведь не хватит время, и может быть, даже сил!

Хорошо, если тебя ждут, пока ты копаешься в себе.

Поспеши, город снова остыл.
И родители ждут, не тревожась.
Если вводят иголку под кожу,
То выбрасывают в кусты.
Если хочешь все время расти,
Не пытайся казаться моложе. Поспеши, пока есть «я и ты»,
Пока улицы рады прохожим,
Пока дети мечтают в окошке
Повидать разводные мосты.
Поспеши, чтобы завтра найти
Путь туда, где хоронят не лежа.

Сколько жизней у нас? Сколько времени?
Мы так быстро идем, точно склеены.
Сколько стуков в окно, откровений в них
Меня крепко держали за кисть? Помнишь зиму с пургой, да метелями?
Мы сидели у печки неделями...
А сестренка мне, дура, не верила:
Я писала письмо, в нем про жизнь. Помнишь, милый, как лежа под деревом,
В сапогах, и с оранжевым веером,
Я клялась, раза три, под давлением
Холодов, что спущусь таки вниз. Ты молчал. Это были сомнения.
Веер плавал в болоте со змеями.
И не то чтобы плохо, но бременем
Мы на целый январь увлеклись.

В газетах пишут о президенте, да о вакцинах...
Зеленым шрифтом сияют займы для работяг.
В России иметь не модно березу с сыном,
Моднее, когда ты куришь
«Альянс» в затяг.

В теле не только стесняются звери, но и сложно передвигаться.

Я хотел бы о многом сейчас сказать,
И встречать Новый год по привычке.
Только ходят раз в сутки к тебе поезда,
И, к несчастью, стоят электрички.

Если тебе уже тридцать пять,
А жены даже нет «в проекции»,
Не спеши на нее «плевать» —
Еще будет не раз хотеться.

Я был везде, где воздух несоленый,
Где нету моря, скисшего в лесах;
Но спину не согнуть от адской боли
Когда в палату спрячут поневоле
У незнакомых женщин на глазах.