Анатолий Сергеевич Штейгер – цитаты и высказывания

Об этом мире слишком много лгут,
Об этой жизни ходит много басен,
Но все же этот мир — прекрасен,
И этой жизнью всё-таки живут… Пройдут года и, заглушая вздох,
Раздастся вдруг невольное признанье: —
О, этот бедный мир совсем не плох!
О, эта жизнь — совсем не наказанье!

Неужели навеки врозь?
Сердце знает, что да, навеки.
Видит всё. До конца. Насквозь…
Но не каждый ведь скажет — «Брось,
Не надейся» — слепцу, калеке…

Неужели сентябрь? Неужели начнется опять
Эта острая грусть, и дожди, и на улице слякоть…
Вечера без огня... Ведь нельзя постоянно читать.
Неужели опять, чуть стемнело,
Ничком на кровать —
Чтобы больше не думать, не слышать
И вдруг не заплакать.

Перемена людей и мест
Не поможет. Напрасно бьешься.
Память — самый тяжелый крест…
Под кладбищенским разогнешься.

Никто, как в детстве, нас не ждет внизу.
Не переводит нас через дорогу.
Про злого муравья и стрекозу
Не говорит. Не учит верить Богу.
До нас теперь нет дела никому —
У всех довольно собственного дела.
И надо жить, как все, но самому…
(Беспомощно, нечестно, неумело).

Крылья? Обломаны крылья.
Боги? Они далеки.
На прошлое — полный бессилья
И нежности взмах руки.
Заклятье: живи, кто может,
Но знай, что никто не поможет,
Никто не сумеет помочь.
А если уж правда невмочь -
Есть мутная Сена и ночь.

Настанет срок (не сразу, не сейчас,
Не завтра, не на будущей неделе),
Но он, увы, настанет этот час, —
И ты вдруг сядешь ночью на постели
И правду всю увидишь без прикрас
И жизнь — какой она на самом деле…

Это всем известно при прощаньи:
Длинное тяжелое молчанье,
Хоть чего-то все ж недосказал…
Обещанья? Сколько обещаний
Мне давалось… Сколько я давал. О, недаром сердце тайно копит
И от всех ревниво бережет
Самое мучительное – опыт…
Он один нам все-таки не лжет. Главное: совсем не обольщаться.
Верить только в этот день и час.
Каждый раз как бы навек прощаться,
Как навек, прощаться каждый раз…

Бедность легко узнают по заплатке.
Годы — по губ опустившейся складке.
Горе?
но здесь начинаются прятки —
Эта любимая взрослых игра. — «Все, разумеется, в полном порядке». У собеседника — с плеч гора.

Всегда платить за всё. За всё платить сполна.
И в этот раз я заплачу?, конечно,
За то, что шелестит для нас сейчас волна,
И берег далёко?, и Путь сияет Млечный.
Душа в который раз как будто на весах:
Удастся или нет сравнять ей чашу с чашей?
Опомнись и пойми! Ведь о таких часах
Мечтали в детстве мы и в молодости нашей.
Чтоб так плечом к плечу, о борт облокотясь,
Неведомо зачем плыть в море ночью южной,
И чтоб на корабле все спали, кроме нас,
И мы могли молчать, и было лгать не нужно...
Облокотясь о борт, всю ночь, плечом к плечу,
Под блеск огромных звёзд и слабый шелест моря...
А долг я заплачу?... Я ведь всегда плачу?.
Не споря ни о чём... Любой ценой... Не споря.

Всегда платить за всё. За всё платить сполна.
И в этот раз я заплачу, конечно,
За то, что шелестит для нас сейчас волна,
И берег далёко, и Путь сияет Млечный. Душа в который раз как будто на весах:
Удастся или нет сравнять ей чашу с чашей?
Опомнись и пойми! Ведь о таких часах
Мечтали в детстве мы и в молодости нашей. Чтоб так плечом к плечу, о борт облокотясь,
Неведомо зачем плыть в море ночью южной,
И чтоб на корабле все спали, кроме нас,
И мы могли молчать, и было лгать не нужно… Облокотясь о борт, всю ночь, плечом к плечу,
Под блеск огромных звёзд и слабый шелест моря…
А долг я заплачу... Я ведь всегда плачу.
Не споря ни о чём… Любой ценой… Не споря.

Я стал теперь взрослее и скромней,
Но в сердце те же розовые бредни.
Воздушный замок грудою камней
Лежит в пыли, не первый, не последний...
И так идут короткие года,
Года, что в жизни лучшими зовутся...
И счастье в двери стукнет лишь тогда,
Когда «войди» — уста не отзовутся.

У нас не спросят: вы грешили?
Нас спросят лишь: любили ль вы?
Не поднимая головы,
Мы скажем горько: — Да, увы,
Любили... как ещё любили!...

Мы верим книгам, музыке, стихам,
Мы верим снам, которые нам снятся,
Мы верим слову… (Даже тем словам,
Что говорятся в утешенье нам,
Что из окна вагона говорятся…)

Только раз дается в жизни счастье,
Только раз и только на мгновенье,
И не в нашей слишком слабой власти
Удержать его прикосновенье.

Не до стихов… Здесь слишком много слез,
В безумном и несчастном мире этом.
Здесь круглый год стоградусный мороз:
Зимою, осенью, весною, летом.
Здесь должен прозой говорить всерьез
Тот, кто дерзнул назвать себя поэтом.