Александр Домогаров – цитаты и высказывания

Даже маска, если её носить каждый день, оставляет след.

— В одном из ваших интервью я прочитала, что вас, как актера, привлекают сталинская и брежневская эпохи. Чем они вам так нравятся?
— Я не мог такого сказать про сталинскую эпоху, потому что моя бабушка по линии отца сидела, деда расстреляли, а моя мама чуть не умерла от малокровия во время войны. В бабушкиной семье по маминой линии с войны не вернулся ни один мужчина — восемь человек погибли. Да и как я могу любить сталинское время, когда не знаю его? Знаю, что был страх — читал Солженицына, Шаламова, и не только. А вот брежневская эпоха — это моё золотое детство, когда всё казалось «голубым и зелёным», красивым и беззаботным. Я был ребенком, и мне, как говорится, что шло, что ехало... Любимое время — всегда то, в котором ты живёшь. Надо любить его, уметь или учиться в нём жить. Если ты на это способен — честь тебе и хвала. Можно плыть против течения, можно — по течению. Можно выбирать себе путь бунтаря, а можно — другой, но научиться жить в своем времени непременно нужно. Раз судьба тебя сюда определила, значит, ты должен находить в своей эпохе радость и удовольствие.

Люди, которые знают меня от А до Я — каким я проснулся, каким пошел на спектакль, как его отыграл, каким приехал домой, с чем я столкнулся, — скажут одно. Но таких людей немного. Те, кто встречает меня в коридоре театра, скажут другое. Но как ни странно, больше всего обо мне осведомлены те, кто меня не знает лично. Есть прекрасное выражение: «Если тебя знают с хорошей стороны, пожалуйста, не вертись». У некоторых людей есть своеобразная привычка делать выводы, не зная человека: слышат что-то, общаясь как-то боком, соприкасаясь мимолетно. Не скрою, я непростой человек и не исключаю, что с каждым годом могу становиться всё хуже и хуже. И если раньше ты пытался, как и воспитывали родители, до последнего момента «держать лицо», то с возрастом страх стирается и ты оказываешься всё более и более нетерпимым... К предательству, лжи, провокациям. Это происходит чаще всего потому, что многие знают — характер-то взрывной. Чуть полешек подкинул — и сразу пожар, цунами. Впрочем, я не имею права судить этих людей. Не буду говорить, какой я. Разный... Я сам себе самый строгий судья.

Актёрство — штука подневольная. Даже если тебе дают какую-то свободу, ты всё равно подчинён режиссёру. Мастера иногда видят такое! Ты даже не понимаешь, что у него в голове, какой железобетонный рисунок там создается, какую платформу он кладёт и что хочет сказать. Но режиссёр тем и круче. Есть у великих какой-то секрет.

Мой девиз — без фанатизма.

Влюбляешься не в блондинку или брюнетку, не в длинные ноги или красивые глаза — влюбляешься в женщину.