Тиль Швайгер – цитаты и высказывания

... Идеальная история должна полностью захватывать зрителей, вырывать их из реальной жизни и направлять их по сюжету, чтобы они ни разу не задумались о том, как играют актеры, например, или как то, что они видят на экране, сочетается с настоящей жизнью… Вот для меня идеал в этом

— Я считаю, руки уже можно опустить.
— Руки вверх! Ограбление!
— Что лыбишся? Ублюдка! Гони деньги, или умрёшь!
— Вы опоздали буквально на минуту... [ с саркастичной улыбкой]

— Закончили? Беритесь за сортиры!
— Сортиры сегодня отменяются, босс.
— В самом деле? Почему ты так решил, Абдул?
— Они здесь!

— Что-нибудь скажете или будем стоять?
— Хорошо! У вас три секунды! Или скажете мне, чего я хочу, или... Эта пушка не игрушечная!
— А! Вы хотите наши деньги!
— Браво!

— Зачем ерепениться? Придется тебя шлёпнуть.
— Шлёпни скорей! Я и так скоро отдам концы, у меня опухоль мозга, мне на всё насрать.
— Тогда я тебя прикончу.
— Не хочу вас бесить, но у меня саркома кости на завершающей стадии. Мне всё равно.

— Эти ублюдки-воришки в отеле охлаждаются!
— Прохлаждаются...

— Фрэнки, это всё сволочи легавые! Они свистнули лимон! У них такой коррекция!... Коррупция.
— А сразу трудно сказать?
— Зинаю, зинаю.

Хэнк сказал — мы спешим, Абдул сказал — уходим! Понимаешь?

[Абдул подходит к двери водителя]
— Двигайся, я поведу.
— Почему?
— Как почему? Ведь Фрэнк сказал — в пути поменяемся. Вот и пошёл!
— Господи, Боже мой, мы и полдороги не осилили.
[Абдул достает пистолет]
— Аллах. Пусть он не ждет, когда ему башку застрелю.
— Совсем спятил.
— Зачем воспитываешь мое терпение?
— Испытывать терпение!
[Абдул сел за руль, газует, но машина не едет]
— Коробка автомат, передвинь рычаг.
— Зинаю. [машина начинает ехать назад и он резко тормозит]
— В положение D.
— Зинаю.
— И говорят не застрелю башку, а прострелю, а то застрелю башку…
— Зинаю.

— Короче... «У вас разные яйца», — говорит ему доктор. — «Яйца! Деревянное и железное».
— Угу.
— Мужик непонимающе смотрит на доктора, а тот замялся и не знает, что сказать. Потом говорит мужику: «Дети есть?» Тот ему: «Да, двое. Пиноккио — три года, а Терминатору — семь».
— Это что, всё?
— Да, чёрт возьми!
— А кто Пунокио?
— Пиноккио! Это марионетка, из деревяшки, а Терминатор — железный!
— Соль не понял...
— Слушать надо лучше!
— Нормально я слушал!
— Нет, не нормально! Тебе каждый анекдот по три раза гоню, а ты не въезжаешь!
— Да чего въезжать в эту лажу? Терминатор! Терминатор — машина, он из металла. Так... Но почему ребёнок — марионетка?

— Что весь дом перевернули, вижу. А нашли хоть что-нибудь?
— Да, шеф. Тут-то мы его возьмем. Приглашают в больницу на обследование. Успеем — у нас полчаса.
— Оно вчерашнее.
— Значит, опоздали.

— Ну, Вы и огорошили. <...> И сколько мне ещё осталось?
— Нисколько.

— Знал бы, освоил другую профессию.
— А этой ты учился в институте?

— Это твое желание? Желание номер один?!
— Согласен, это не так красиво как кадиллак для мамы, но…
— Трахнуть сразу двух.
— Переспать с двумя!
— Это называется «трахаться».
— Это на твоём языке.
— Да на любом языке! Спать… Спать — это закрыть глаза и баиньки, а ты хочешь трахнуть.

— Тринидад, Огненная земля, Боро-Боро...
— О, Гавайи!
— Или что-то там ещё с непроизносимым названием.

— Мартин, с ума сошел?
— Вот и я тоже говорю: компромисс всегда найти можно.
— Убери пистолет, я не хочу быть соучастником вооруженного разбойного нападения с членовредительством... Ой, что это я сказал? Это я наверно с похмелья, забудь что я сказал.

— Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась. И губы жжёт подруги поцелуй, пропитанный слезой.
— Я не был на море…
— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?
— Не довелось. Не был.
— Уже постучались на небеса, накачались текилой, буквально проводили себя… в последний путь. Хм. А ты на море-то не побывал.
— Не успел, не вышло.
— Не знал, что на небесах никуда без этого?... Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там наверху тебя окрестят лохом.
— Что ж теперь поделаешь…

Это публичный дом, а не мюзик-холл. Забудьте о технике, вы должны как следует завести клиента на всю ночь!

На небе только и разговоров, что о море и о закате... Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром... Как он тает в волнах... И еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине.

— Руди, я хотел сказать...
— Я знаю. Я понял: бояться — глупо.

— Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась. И губы жжёт подруги поцелуй, пропитанный слезой.
— Я не был на море…
— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?
— Не довелось. Не был.
— Уже постучались на небеса, накачались текилой, буквально проводили себя… в последний путь. Хм. А ты на море-то не побывал.
— Не успел, не вышло.
— Не знал, что на небесах никуда без этого?... Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там наверху тебя окрестят лохом.
— Что ж теперь поделаешь…

— Думаешь, мы действительно будем сидеть на облаке и говорить о море?
— Да, я твёрдо в это верю.

— Мы направляемся к морю, ты там никогда не был.
— Кажется, я уже не хочу…
— Тебе в раю не о чем будет говорить.
— Да знаю, я хочу на море, но мне страшновато…
— Знаешь что? Бояться глупо.

— Доктор, операция уже закончилась?
— Да. Ты в раю. Я — Господь, а он — святой Петр.
— Салям алейкум.
— Мне только гланды вырезали…

Быстрый автомобиль, миллион марок в багажнике, и всего одна неделя жить.

— Закури... так легче.
— Курить? Нет, это опасно для здоровья.
— У меня же не рак легких.

— Алло! Меня зовут Мартин Брест! Как вы видите, я как раз граблю ваш вшивый банк. А то, понимаете, выбрал себе клёвую одёжку, а расплатиться не в силах!
— Камера звук не записывает, но слова я передам!

— Мы, наверное, лежим в палате для конченых... Этакий чулан.
[идут на кухню в поисках соли и лимона]
— Может надо было спросить у кого-нибудь?
— Ага! Сестра, нет ли соли и лимончика, а то текилку нечем закусить...

Девушка, сделайте мне минет или чайку принесите…

— Зачем воспитываешь моё терпение?
— Испытывать терпение!
— Зинаю…

Боже мой, у меня ведь даже водительских прав нет… Так ведь и ты не Элвис…

Смерть – очень неприятная форма бытия.

— На сегодняшний день медицина значительно продвинулась.
— В технике, возможно, но против рака или СПИДа у вас ничего нет.
— Всегда будет болезни, против которых мы бессильны.

— Вы администратор отеля?
— Да.
— Крепитесь, они хотят тут всё взорвать. У них 30 кг тротила. Мы побежали за сапёрами.

— Это бордель или кабаре?
— Точно никто не знает.

— Брось, Фрэнки — мужик не злой!
— Ты серьёзно? Я слышал, он откусил яйца своему должнику, причем оба за один укус. И проглотил их!