Стив Айлетт – цитаты и высказывания

Её тело настолько подогнано под медиа-стандарт, что едва регистрируется сетчаткой.

Бредем, как лунатики, к завершению жизни, каковая есть, во всех смыслах, просто потеря времени.

Я столкну его с такой высокой крыши, что он умрёт от скуки раньше, чем ударится о тротуар.

Постоянная боль меняет приоритеты человека.

Бог ничего не подскажет — ему самому непонятно, из-за чего сыр-бор

— Прошлое, настоящее, будущее — все едино.
— В каком смысле?
— В том смысле, что в любом времени ты ублюдок.

Проблемы никогда тебя не оставят и всегда будут считать тебя достойным их внимания.

Говорят, что во всяком обществе существует лишь ограниченное число личностей — все остальные лишь веселятся, живут в свое удовольствие и проникаются добрыми мыслями.

Он смотрел в глаза преисподней, и та первая отвела взгляд.

Какой дьявольский план привёл тебя в наше скромное жилище?

Предлагаешь дьяволу спичку?

Плюньте кто-нибудь на жабры, задыхаюсь.

Люблю этот город. Столько пуль между людьми — как в игре «соедини точки», знаешь? Всё связано друг с другом свинцом.

Повсюду пули — у меня царапина на макияже, видите?

Презрение и унижения идут рука об руку, когда нация почивает на лаврах собственной вины.

Моя жизнь – дефект на заднице человечества, невидимый и постыдный – ни трагедия, ни проблема в большинстве обстоятельств.

Фрэд сказал, что я испортил ему день, когда поджег его машину и запустил мёртвую девушку в ванну, а он ведь пытался устроить себе выходной первый раз за несколько лет.
— С меня пиво, — сказал я и убежал.

Я ненавижу тебя потому... а конец фразы бывал таким личным и характерным, что я рыдал над многообразием рода человеческого. Я говорил им, что ненависть — слишком жалкий плод для столь щедрой ветви.

Фред был простым мужиком, но сложной женщиной.

Скоро я пошёл на медведей, решив, что они размером не больше, чем на картинках в книгах. Я взял с собой плетёную корзину, чтобы складывать туда кукольно-безвольные тела. Достаточно сказать, что я вернулся через пять недель истекания кровью в горах и пожирания крыс, с новой философией, проповедующей, как хорошо сидеть и молчать в комнате, где ничего не происходит.

Мораль — как вышка в бассейне и задница, за которую ангелы, рожденные в небесах, готовы убивать.

Я не просил, чтобы меня рождали.