Симон Кордонский – цитаты и высказывания

Такое, как правило, расценивается служивыми людьми-помещиками как свидетельство нарушений социальной справедливости («ему такое не положено, значит, ворует») и влечет за собой меры по ее установлению, то есть изъятию ресурсов у тех, кто «не знает своего места».

Вместе с идеей создания в России местного самоуправления, например, были заимствованы и теории местного самоуправления, которые не имеют никакого отношения к той реальности, которая сейчас возникает в ходе муниципальной революции.

Реформаторы — идеалисты, движимые сугубо марксистской идеей доминирования экономических законов над социальнополитической и административной реальностями, создали условия для освобождения социальных групп, сформированных реальным социализмом, от пут каких-либо законов.

Специальные предметы чаще всего представляют собой пересказы содержания переводных книг и статей, не имеющих референтов в нашей жизни.

В советские времена шел административный торг между военными, промышленниками разных отраслей (оборонной «девяткой», производителями товаров народного потребления, аграриями) за приоритеты народно-хозяйственного развития, то есть за долю отрасли в общем объеме распределяемых ресурсов. Причем вес отрасли и административный вес ее руководителей определялся по объему потребляемых ресурсов — чем больше потребляет отрасль, тем больше ее значение для народного хозяйства ресурсного государства. Само соотношение между великой целью и способами ее достижения (распределением ресурсов между отраслями и территориями) было предметом торга. Иногда для строительства социализма оказывалось значимым ресурсообеспечение обороны, иногда — сельского хозяйства, реже — науки и технологий. В рамках отрасли торг шел между главками, трестами и отдельными предприятиями. И отношения между предприятиями в рамках министерства также представляли собой своеобразную административную торговлю. Такой же торг шел между республиками, областями и краями, городами и районами — за долю ресурсов, получаемых из централизованных источников или отдаваемых в распоряжение государства.

Ресурсная политэкономия сопоставлена с ее содержательной критикой в трудах Мизеса, Ротбарда и их многочисленных предтечей и последователей. Однако эти работы, блестящие и по форме, и по содержанию, доказывающие неадекватность логики и практики социалистического строительства, все-таки дают мало оснований для прогнозов и оценок состояния постсоветского ресурсного строительства. Как иллюстрации к содержательной критике социализма можно рассматривать воспоминания жертв репрессий, участников войн, обычных граждан о том, как и какая им нарезалась пайка, как они воевали, сидели, голодали, хоронили близких или бежали из страны, направившей все усилия на достижение великой цели. Разрыв между нормативным политэкономическим описанием, с одной стороны, и критикой и обыденным видением ресурсного государства — с другой, настолько велик, что не поддается преодолению. Это хорошо видно при сравнении риторики «гласности» и современной патриотической риторики. Одни люди верят в нормативные схемы устройства имперской государственности, социализма и формулируемые сейчас конструкции идеального устройства современного российского государства. На этом основании они отказывают в адекватности другому знанию — об имперских и сталинских репрессиях, о голоде при императорах, Сталине, Хрущеве, Брежневе, о бардаке ельцинских времен, о повальном расхищении государственных ресурсов, современном произволе силовиков, о коррупции чиновников всех времен и многом другом. Другие признают адекватными только теоретическое отрицание социализма и обыденное знание о человеконенавистнической практике самодержавия, социалистического и постсоциалистического ресурсоустройства. Эти люди считают стилизованные описания империи, страны Советов и современной государственности злонамеренными спекуляциями или прямой ложью. И этот разрыв между нормативной теорией и описаниями практик ее реализации не может быть залатан никакой пропагандой.

Основная идея советского социализма заключается в том, что экономика и социальная организация государства должны быть слиты в единый механизм справедливого распределения ресурсов. Производство должно быть компонентом социальной жизни, а социальная жизнь должна быть организована как самое современное производство.

Российское мироощущение не самодостаточно и сотни лет строилось по большей части на межстрановых сравнениях.

Набирает силу тенденция придания статуса ресурсов все новым видам товаров. Идет скрытое соревнование между фрагментами постсоциалистического мироустройства за формирование собственной ресурсной базы. При этом ресурсами становятся даже зерно, мясо и продукция местной промышленности. Их вывоз за пределы границ некоторых регионов жестко регулируется уже сейчас. Фрагменты государства разграничиваются, и само это разграничение служит делу социалистического строительства. Государство постепенно вводит границы, сужая зону свободного обращения товаров и денег. Недавние восстановление пограничных зон и запрет для высших должностных лиц иметь двойное гражданство тому примеры.

Россия уникальна, как и любая другая страна. Ее уникальность, на мой взгляд, в том, что почти любое дело, которое затевают ее граждане, исходя из самых благих намерений, оборачивается своей противоположностью. Как говорят в привыкшем к этому народе, все идет через жопу. Или, словами известного крепкого хозяйственника, политика и дипломата: «Думали как лучше, получилось как всегда».

Мне запомнился случайно подслушанный разговор (1970‑е годы) инструкторов райкома КПСС, обменивавшихся мнениями по поводу визита на предприятие: «Ты не представляешь, настолько все плохо — рабочие не знают, под каким девизом они сегодня работают…». Сейчас не только рабочие, но и власть еще не знает, под каким девизом она работает и ради чего она хочет навести порядок в огромном ресурсном хозяйстве, частично ей уже не подвластном.

Прогноз последствий любых событий мрачен, и поэтому сознание нивелирует разнородность фактов, поставляемых средствами массовой информации и сплетнями.

Необходимо различать нецелевое использование ресурсов и их расхищение. Нецелевое использование перенаправляет ресурсы в рамках иерархии государственных целей, в то время как расхищение ресурсов направляет ресурсы на достижение целей, не санкционированных государством.

Честные граждане не упускают случая, когда можно получить из кормушки помимо очереди или просто украсть немного. Однако они ненавидят отечественных капиталистов, сделавших хапок главным в своей деятельности. Так что негативное отношения нашего народа к социалистическим предпринимателям имеет ту же природу, что и перестроечная драка в очереди за водкой, спровоцированная теми, кто пролезает без очереди. В программы большинства современных политических партий в явной или скрытой форме входят требования грабить награбленное, национализировать ресурсы и установить одну общую очередь за ними.

Некоторые романтичные политики намерены расширить зону капитализма и сделать рубль полностью конвертируемым, что прямо противоречит другим декларируемым задачам ресурсного государства. Если власть будет последовательна в упорядочении ресурсных потоков, то область свободной конвертации рубля в условных единицах должна быть сужена до весьма ограниченных пределов.

Они не зафиксированы официально в экономике и не платят налогов, поэтому не ожидают, что будут получать пенсию; они не работают по полученным некогда специальностям и потому зря получали бесплатное государственное профессиональное образование; они не болеют, поэтому не пользуются услугами государственного здравоохранения; они не нуждаются в социальной поддержке, потому что надеются только на себя. Отходники, несмотря на то, что представляют собой самую активную часть населения, фактически находятся вне политики; публичная власть не видит их. Они как объект управления не существуют не только для органов государственной власти, но даже местная власть не знает про них ничего, хотя они и есть те самые жители, ради которых муниципальная власть и претворяет в жизнь достойнейшую из наук управления – «науку о необходимости очищать улицы от навоза».

Социалистическое государство начало свою историю с того, что включило исконные российские воровство и бандитизм в систему построения коммунизма. Идеология силового отчуждения собственности и трансформации ее в государственные ресурсы реализовывалась разными Камо, Котовскими и Голиковыми. Мировоззрение, основанное на насильственном отчуждения ценностей у государства и других граждан и превращении их в собственные ресурсы, присуще большинству членов нашего социалистического общества. Методы, которыми олигархи строили свои олигархаты, принципиально не отличаются от тех, которые использовались большевиками при создании СССР.

Вместо исследований тиражируется бездумное применение импортированных теорий, предполагающее, в точном соответствии с прогрессистскими стереотипами, что Россия — такая же страна, как и те, в которых методики созданы.

Объем накопленного можно представить на простом примере: расхищение и вывоз за пределы России металлов, накопленных СССР, дают возможность уже пятнадцать лет неплохо жить разного рода крепким хозяйственникам десятка государств (Украина. Германия, Прибалтика, США, Франция и другие). А запасы соли, спичек, мыла, консервов и сахара, заначенных гражданами государства в эпоху последнего дефицита (в 1970 – 1980‑е годы), были, по экспертным оценкам, израсходованы к середине 90‑х годов прошлого века.

Российская история никак не может стать собственно историей. Уже много лет она политически актуальна.

Порядок управления вариабелен, он складывается сообразно обстоятельствам в виде актуальных нормативных актов, в то время как другие акты не считаются для данных обстоятельств и времени актуальными. Кодификация порядка управления приведет к тому, что появится множество комментариев, дополнений и инструкций к Кодексам, которые и будут в себе воплощать порядок и которыми будут руководствоваться чиновники. Законы в ресурсной организации нужны для квалификации нарушений порядка управления, но сам порядок устанавливается не правовым образом. Достаточно зафиксировать нарушение порядка управления, а статью для определения наказания подберет орган «басманного правосудия».

Как я уже говорил, граница между сословиями и классами проходит по личности, а не между индивидуумами и их группами.

Идеи энергетической сверхдержавы и либеральной империи вряд ли смогут оправдать необходимые для консолидации жертвы. Ресурс, даже энергетический, не может быть самоцелью, он должен обслуживать иную, действительно великую цель. Стремление стать такими, как США или Китай, тривиально. Мобилизовать на борьбу фашизмом или терроризмом вряд ли удастся, да и борьба сама по себе — без позитивного компонента — не привлекает граждан.

Статусность распределения видна на примере распределения книжной продукции, когда делом чести успешного социалистического труженика было создание библиотеки из дефицитных изданий. Административный рынок перераспределения книг, складывавшийся вокруг директоров книжных баз и магазинов, был не менее значим, чем такой же рынок вокруг мясных магазинов и колхозных рынков.

Территория, полезные ископаемые, флора и фауна, люди, наконец, — не более чем ресурс. Вместо экономики как системы производства благ в социалистическом государстве есть накопление и управление ресурсами, нужными для того, чтобы, как в анекдоте времен брежневского застоя, попытаться в очередной раз обогнать мировых лидеров, стоящих, если верить официальной пропаганде, на краю пропасти. Ресурсы самоценны, владение ресурсами — всё. Социально значимы те, у кого больше ресурсов, и если ты не имеешь доступа к ресурсам, значит, ты никто. Производство есть разработка ресурсов, социальная жизнь — накопление ресурсов. Политика — борьба за ресурсы, в том числе и такие, как территория, геополитическое положение, космос, океанские глубины. Вместо экономики — распоряжение ресурсами, причем эффективность распоряжения определяется по степени приближения к великой цели.