Рамон Гомес Де Ла Серна – цитаты и высказывания

Не спорь с эхом: последнее слово все равно будет за ним!

Черепаха не спешит, потому и живёт долго.

Женщины думают, что все мужчины одинаковы, и в этом их сила; мужчины думают, что все женщины разные — это их губит.

Почему девушки красятся как старухи, а старухи как девушки?

Волосы спящей женщины — медуза моря снов.

Критика может прикончить нас, мы не можем прикончить критику; поэтому лучше всего о ней забыть.

Фараоны рекламировали себя при помощи пирамид.

Под шатром, за ворохом обуви, громоздящейся на земле, как на витрине, лысая и ободранная старуха с пустыми глазами и два разбухших, багровых человека, стоя на коленках и низко согнувшись, рвут на части старую обувь и сжигают совсем уж негодные куски, от которых валит вонючий, как в крематории, дым. Ничего страшнее этого не увидишь даже на бойне. Словно раздирая пасть жабе, отрывают они подошвы; словно потроша кого-то, отрывают плоскогубцами носок и каблук. Если подметка очень уж тверда, безжалостно пускают в дело нож и топор, которые тупо стучат по расщепленной широкой колоде, словно в лавке мясника. Сил нет смотреть, как разделывают несчастные башмаки, ещё приветливые и живые, особенно же воротит с души, когда глядишь в кучу хлама, который с презрением швыряют в сторону, чтобы потом сжечь.

Самое смешное и самое печальное здесь — лавочки со старой обувью. В старой обуви есть что-то нестерпимо, душераздирающе человеческое, слишком человеческое, беззаконное, разлагающее. Неуязвимого Ахилла и важного жреца можно поразить не только в пяту — уязвим весь сапог, весь ботинок. Идеал, величие вечности, присущие смерти, все человеческое и все божественное сводится в конце концов к спонтанному башмаку... Как запредельна скорбь старой туфли, провидящей последний суд, где во главе сидящих — насмешливое и нестрогое божество! Какое дивное ученье, какой урок, превосходящий книжные уроки, усваиваем мы, глядя на старую обувь, в груде которой каждый башмак угрюм и одинок, словно Гамлет!

Между мужчиной и женщиной всегда остается дверь, из-за которой доносится: «Я одеваюсь».

Не води ребенка в музей античной скульптуры, иначе он спросит тебя, почему у него не вырос листик.

По веленью заката мы ныряем в переулок, в который давно хотели нырнуть, в узкий проход между глухими стенами, печальный, словно канал, где плавает однако небо со всем его добрым светом. На берегах его, подобно детям, продающих друг другу камешки и всякую мелочь, сидят торговцы победнее, прислонившись к стенам, заменяющим удобную спинку кресла. Старьевщики стерегут старьё, висящее на гвоздях, вбитых в камень ограды.

Меня отвратило то, что, глядя на них, я вспомнил ортопедические приспособления, которые носят дети со слабым позвоночником, — дырчатые алюминиевые подпорки, держащие сраженную страхом детскую душу, чья вера никнет и уже не может стоять без подмоги. Мне мерещилось, что это не крылья, а короткие костыли или какой-то аппарат, направляющий нас куда надо и, словно плавник, помогающий хотя бы поначалу не утонуть в житейском море.
Тем не менее, надо было преодолеть неприятную мысль о грязных плечах должно быть умершего ребенка и повесить крылья у себя в кабинете.
Но ведь всегда думаешь, что встретишь снова то, что встречается лишь однажды на развале Растро. Сколько не учись, не научишься!

Сколько пуговок посеял, а ни одной рубашки не выросло.

Многие супружеские пары выглядят так, словно они познакомились по брачному объявлению.

Младенец с соской глядит на мужчину с трубкой как на старшего друга.

Как и шампанское, поцелуи бывают сухими, полусладкими и сладкими.

Женщина на песке очаровательна — она похожа на только что раскопанную статую.

Женские ноги счастливы только в обувном магазине.

Когда телефон-автомат возвращает монету, мужчина берет её и печально уходит, а женщина набирает новый номер.

Ночью улицы длиннее, чем днем.

В кинозале всегда есть тот, чья трагедия разыгрывается на экране.

На жилетке 4 кармашка — все для пустых надежд.

Чем позже девушка приходит на свидание, тем она улыбчивее.

Самое главное в жизни то, что ты не умер.

Думать легко. Писать трудно.

Если бы ангелы играли в бильярд, ни одна звезда не осталась бы на месте.

И мелкие неприятности могут отравить жизнь, если нет крупных.

Книга — спасательный круг, кинутый в одиночество.

Лифт: тюрьма сроком на 1,5 минуты.

Бессмертники рождаются мёртвыми.

Адам не развелся с Евой, потому что не нашел адвоката.