Михаил Алексеевич Кузмин – цитаты и высказывания

Пошли нам крепкое терпение,
И кроткий дух, и легкий сон,
И милых книг святое чтение,
И неизменный небосклон.

Моя любовь — проста и доверчива,
она неизбежна и потому спокойна.
<...>
Это так просто,
как пить, когда жаждешь,
не правда ли?

Часто приходится играть роль, воображать себе, что «делаешь дело», творишь, «имеешь успех», «ведёшь красивую жизнь», чтобы внедрить это в собственное сознание, только тогда и сам будешь верить, и другие поверят. Лёгкая, весёлая и счастливая жизнь это не безболезненный самотек, а трудное аскетическое самоограничение и самовоображение, почти очковтирательство, но только так жизнь может быть активна и продуктивна. Боюсь только, не отлетит ли тогда от жизни то, что называется жизнью, и не впадёт ли она в производственный кризис.

«Проходит все, и чувствам нет возврата».
Мы согласились мирно и спокойно, -
С таким сужденьем все выходит стройно,
И не страшна любовная утрата.
<...>
Амур-охотник все стоит на страже,
Возвратный тиф — опаснее и злее,
Проходит все, моя любовь — не та же,
Моя любовь теперь еще сильнее.

Любви утехи длятся миг единый,
Любви страданья длятся долгий век.

Платоническая любовь — это такая, которая ничего не требует, которая счастлива тем, что другой существует, больше ничего.

Зачем те чувства, что чище кристалла,
Темнить лукавством ненужной игры?
Скрываться время ещё не настало,
Минуты счастья просты и добры.
Любить так чисто, как Богу молиться,
Любить так смело, как птице летать.
Зачем к пустому роману стремиться,
Когда нам свыше дана благодать?

Если любишь, разве можно устоять?
Это утро повторится ли опять?

Я книгу предпочту природе,
Гравюру — тени вешних рощ,
И мне шумит в весенней оде
Весенний, настоящий дождь. Какая скука в караване
Тащиться по степи сухой.
Не лучше ль, лежа на диване,
Прочесть Жюль Верна том-другой.

О, быть покинутым — какое счастье!
Какой безмерный в прошлом виден свет -
Так после лета — зимнее ненастье:
Все помнишь солнце, хоть его уж нет.
<...>
Ах, есть другой урок для сладострастья,
Иной есть путь — пустынен и широк.
О, быть покинутым — такое счастье!
Быть нелюбимым — вот горчайший рок.

Когда после дождя выйдет солнце, и все кусты засверкают алмазами и хрусталями, и под легким ветром будто дышит какое-то гофмановское волшебство. Странно всё это продолжается, пока я гляжу без очков. Надену очки, все капли куда-то пропадают, каждый лист торчит отдельно, никакой груди, никакого дыхания, никакой феи, будто черт из Андерсеновской сказки вставил мне в глаз осколок зеркала. Очки — одна из причин рациональности и пессимизма. Близорукость — основа идеализма и живописи в тесном смысле слова.

Ты сидишь у стола и пишешь.
Ты слышишь?
За стеной играют гаммы,
А в верхнем стекле от рамы
Зеленеет звезда...
Навсегда. Так остро и сладостно мило
Томила
Теплота, а снаружи морозы...
Что значат ведь жалкие слезы?
Только вода.
Навсегда. Смешно и подумать про холод,
Молод
Всякий, кто знал тебя близко.
Опустивши голову низко,
Прошепчешь мне «да».
Навсегда.

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре любили, но все имели разные «потому что»:
одна любила, потому что так отец с матерью ей велели,
другая любила, потому что богат был её любовник,
третья любила, потому что он был знаменитый художник,
а я любила, потому что полюбила. Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре желали, но у всех были разные желанья:
одна желала воспитывать детей и варить кашу,
другая желала надевать каждый день новые платья,
третья желала, чтоб все о ней говорили,
а я желала любить и быть любимой. Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре разлюбили, но все имели разные причины:
одна разлюбила, потому что муж её умер,
другая разлюбила, потому что друг её разорился,
третья разлюбила, потому что художник её бросил,
а я разлюбила, потому что разлюбила. Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
а может быть, нас было не четыре, а пять?

Любовь цветёт проста, пышна,
А вьюга в поле люто воет,
Вьюны сажая у окна.
Занесена пургой пушистой,
Живи, любовь, не умирай!
Настал для нас огнисто-льдистый,
Морозно-жаркий, русский рай!

Если б я был фараоном,
купил бы я себе две груши:
одну бы отдал своему другу,
другую бы я сам скушал...