Ирина Ниманд – цитаты и высказывания

Я тебя украду у всех, кто тебе дорог.
Чтобы стать для тебя всем, чем ты захочешь.
Мой револьвер,
пуля моя и порох.
Любимая сволочь.

У меня лично
слишком много трупов в шкафу.
Зимой
их не надо прятать,
куда-то там зарывать.
А весной,
знаете ли,
каждый прохожий
в мою сторону
— фу!
Потому что они
во мне
начинают вонять.

А я больше не хожу к врачу и не плачу и ничего не пью.
Уж по крайней мере больше никаких подозрительных лекарств.
У меня в голове больше нет никаких незавоеванных царств.
Все признало чью-то власть. Но похоже совсем не мою...

Бестолковое время... Оно никого не лечит,
Вереницей тяжелых лет натирая плечи...
Ускользая песком через пальцы, сквозь мысли картечью,
Пробивая навылет головы. Нет, это время, оно никого не лечит,
Лишь разбиваясь на дроби, воспоминанья калечит,
Чтобы они через раз полумертвые доползали до сердца...
Терзая уши и веки расплавленным оловом.

Мы тронулись разумом.
Я это точно знаю.
Мы абсолютно, бесповоротно помешаны.
Ты на том, что тебе так нравится видеть мою привязанность.
Я на том, что предан тебе так бешено.

А потом еще очень долго горят оригами
Из бумажных жалоб в напалме моей меланхолии,
И по мере приближения к вечеру с его телевизионными снами
Я разрабатываю новые теории появления боли. И... ... Тогда я обхватываю голову руками
В спазмах непобедимого весеннего сплина.
Я ловлю свои нервы, завязываю их узелками,
Чтобы (не хочется, но..) жить. Идиллическая картина.

Самое непростое — болеть осенью,
Когда вваливаешься к полузнакомым, уже босиком, но еще без спросу,
Пытаешься объяснить, не сдерживаешь гроз
Души, переживаний пустых,
А они ждут, что ты выпьешь до дна на счет три...
И ты выпиваешь, но совсем не из-за них...

Вымерять бы все небо твоими глазами,
Вымереть бы самыми разгоряченными снами,
Выгореть, выцвести летними волосами,
Выбрать бы, всем объяснить, что мы научились сами
Этой терпкой боли с колким запахом карри...
У нас обоих дыхание с запахом гари,
В глазах догорают вольфрамовые спирали
И сдох один на двоих жизненный генератор.
Смотри, какие крутые — я Тринити, ты Терминатор.
Выблевать бы всю нежность комками рваными,
Выклевать горечь с губ словами бранными,
Выревновать до корней волос, до концов нелепых историй
Ведь мы разминемся по встречке и все снова станет boring
И скучно и грустно до подреберных колик...
Выбить бы костяшками пальцев на стенах твои слабые точки,
Я без тебя лишь скопления параточий -
. . <-— — вот таких. И ломает тоска мой позвоночник.
Я твой храм, посмотри, а ты мой слепой зодчий.
Выстелить бы всю жизнь белым по сантиметрам.
Выстрелить бы, расстрелять у стены, нет, на рассвете...
Выселить бы себя из души или самой выселиться.
Одеваюсь с утра — вместо галстука вяжу виселицу.

Мои мозги покрываются плесенью слабоумия,
Что-то внутри уснуло, мой абонент недоступен,
Мой собственный мир в ломбард был сдан и перекуплен-
Мое любимое нечто на грани логики и безумия.
Меня утешают облака, ложатся на плечи,
Тормошат меня за руки, гладят мои волосы.
Я пою на балконе осипшим, но чувственным голосом,
Что я меньше всего нас обоих хотел покалечить.
Тишина и покой — это все чего я добивался,
Все равно, что хотеть конца войны, в кармане взвешивая гранату.
Знаешь, моей вселенной предоставили мир, но за отдельную плату.
И отдельная плата — это то, чего я так боялся...
Я не врач и не ангел, я не зашиваю раны,
Для тебя я бесполезный и вызывающий привыкание анастетик.
Почемупочемупочему я до боли поздно заметил,
что для наших трагедий перестало быть слишком рано?
Этой ночью так тихо, что я могу слышать, как тикает сердце
И горбатый фонарь под окном заражает желтухой машины...
Может мы перепутали, может быть мы поспешили..?
... Но земля и без наших улыбок сумеет вертеться.

Пока я не сплю, за окном гуляют фонари,
Они поют песни и тоже напиваются в хлам..
Они рожают детей, молятся своим богам,
И выстреливают себе в лоб непременно на счет три.