Доживём до понедельника – цитаты и высказывания

Я им говорю — не ложьте зеркало в парту, а они ложат.

Человеку необходимо состояние влюблённости. В кого-нибудь или во что-нибудь. Всегда. Всю дорогу. Иначе неинтересно жить. Ну а мне проще всего влюбиться в тебя.

От большинства людей остается только тире между двумя датами.

Счастье — это когда тебя понимают.

То и дело слышу: «Жорес не учёл, Герцен не сумел, Толстой недопонял...». Словно в истории орудовала компания двоечников!

История — наука, которая делает человека гражданином.

От книги странствий я не ждал обмана,
Я видел, что в какой-нибудь главе,
Он выплывет навстречу из тумана,
Твой берег невесомый в синеве.
Но есть ошибка в курсе корабля,
С недавних пор я это ясно вижу,
Стремительно вращается земля,
А мы с тобой не делаемся ближе.

Это не вранье, не небылица:
Видели другие, видел я,
Как в ручную глупую синицу
Превратить пытались журавля...

— Принципами не пообедаешь, не поправишь здоровье, не согреешься.
— А принципы не шашлык, не витамин B12, не грелка. Некоторые чудаки ради них жертвуют обедом. Бывает плата и подороже, в 41-ом, под Вязьмой, мы с тобой это хорошо понимали...

— А к счастью эпиграф обязательно?
— Желательно.

Может быть, пора угомонится,
Но я, грешным делом, не люблю
Поговорку, что иметь синицу
Лучше, чем грустить по журавлю. Я стою, машу ему, как другу,
Хочется мне думать про него,
Будто улетает он не к югу,
А в долину детства моего.

Сеешь разумное, доброе, вечное, а вырастает белена с чертополохом.

Да, трудности она обожает, даже создаёт их искусственно... ну себе-то ладно — это дело вкуса, она создаёт их и другим.

— Я теперь всё понял: кто писал искренне, как Надька, те оказался в дураках, над ними будут издеваться. Кто врал, работал по принципу «У-2» – тот подонок.
— А что такое «У-2»?
— Первое «У» — угадать, второе «У» — угодить... Когда чужие мысли, аккуратные цитаточки, дома подготовленные, и пятёрочка, можно считать, в кармане..

— Ну... никто не обязан помнить всех второстепенных авторов.
— А его уже перевели.
— Куда?
— Перевели в первостепенные. Вы не слышали?

— Им отдаешь себя всю до капли! А они!..
— Что у нас есть, чтоб отдать?... Вот вопрос.
— «Дураки остались в дураках», — он пишет. Это кто?!
— В данном случае, боюсь, это мы с вами... Если он не прав, значит у нас есть время доказать, что мы лучше, чем о нас думают.
— Это кому я буду доказывать?!
— Им. Каждый день. Каждый урок. А если не можем, то давайте заниматься другим ремеслом, где брак дешевле обходится.

— Кто-нибудь звонил?
— Звонили.
— Кто же?
— Зрители.
— Кто?
— ... желающие посетить кинотеатр Прогресс, спрашивали, что идёт, когда? Я отвечала — идёт дождь с утра до вечера.

А ты никогда не размышлял о великой роли бумаги? Надо поклониться её беспредельному терпению. Можно написать на ней — «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» А можно — кляузу на соседа! Можно переписать диссертацию, чтобы изъять одну фамилию, один факт, чтобы изменить трактовку... Если есть бумага, почему не сделать?! Она всё выдержит! Но души-то у нас и у ребят не бумажные, Коля!

— От страха за своё царское положение, царь, конечно, выпустил манифест. Ну там... он обещал народу райскую жизнь...
— А точнее?
— Ну... свободы всякие... Слова... Собраний... Не, а чё говорить-то! Всё равно ведь, он что обещал — не сделал! Что ж вранье-то пересказывать?

Что же это был за человек, лейтенант Шмидт Петр Петрович? Русский интеллигент, умница, храбрый офицер. Профессиональный моряк. Артистическая натура! Он пел, превосходно играл на виолончели, рисовал. А как он говорил?! Но главный его талант — это дар ощущать чужое страдание более остро, чем свое. Именно этот дар рождает бунтарей и поэтов.

— Вот простая вещь — завтра двадцать лет как Светлана Михайловна работает в школе...
— Ну соберём по трешке, купим ей... крокодила.

— И вообще, после Петра I, России очень не везло на царей. Это уже мое личное мнение!
— [улыбаясь] Вот, поставишь ему «единицу», а потом выйдет из него Юрий Никулин! И получится, что я «душил» будущее нашего искусства.
— Не надо. За что «единицу»-то?!
— За боле-менее.

— Сыромятников!
— Чего?
— Готов?
— Более менее... Идти?
— И поскорее.

Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг? За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опалёнными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моём сердце разорванном
Голос твой запоёт.

А мне мама говорила, что птичек убивать нехорошо.

— Зря расстраиваитесь... И зря играете одинокого пешехода.
— Странника.

А Сыромятников списывает! Чужое счастье ворует!

— Я категорически не согласен! Мы очень мало знаем о них, и совершенно не занимаемся нашим прямым делом!
— Каким?!
— Воспитанием, Светлана Михайловна.

Вы просто ушли в себя и развели там пессимизм!

Это же невозможно — объяснить счастье... Всё равно что прикнопить к бумаге солнечный зайчик.

— Опять моросит?
— Мам, ты не замечала, что в безличных предложениях есть какая-то безысходность? Моросит… Ветрено… Темнеет… А знаешь, почему? Не на кого жаловаться. И не с кем бороться.