Дмитрий Горчев – цитаты и высказывания

Я сам лично родился и вырос в «кузнице интернационализма», то есть в Казахстане, куда ссылали вообще всех. Я оттуда и уехал потому, что это очень хорошее место для ссылки, но никуда не годное место для жизни.

А вообще, в магазинах не нужно ничего покупать. Он в магазинах торгуют одним золотом троллей. Купишь прекрасное, принесешь домой — а оно кислое, строчка кривая и показывает так себе.

Люди, они просто так никогда ласково не улыбаются. Только если у тебя спина краской измазанная или ширинка расстегнутая.

Любовь — это очень прекрасное чувство.
Когда человек влюблённый, это чувство захватывает его целиком, без остатка. Он запросто продаст Родину, отца родного, мать-старушку; он украдёт, зарежет, подожжёт, и даже сам не сообразит, чего наделал.

То была таки попытка, дурацкая и идиотская, сделать Общество Непотребления. Но как только людей перестали ***ить, они тут же выстроились в очередь за автомобилем жигули и югославской стенкой. И вот тут-то всё и кончилось.

Я устал от нелюбви. Никого ни к кому.

А я всегда завидовал тем, кто твердо уверен в своем существовании.
Как это, должно быть, прекрасно — проснуться утром, посмотреть в зеркало и обрадоваться: «Вот он я, Вася Печкин!»
А я... Я смотрю на зеркальное существо, пытаюсь напялить его на себя, втиснуться в него, а оно не лезет, морщит и лопается на спине, и мои глаза никак не желают совмещаться с дырками в его резиновом лице. Так и хожу весь день, как дурацкий кенгуру из детского парка, выглядывая через проеденную мышами прореху в душном костюме, чтобы не растянуться от чьей-то дружелюбной подножки.

Сосед приходил занять пятьдесят рублей. Я не первый год живу в этих краях и очень хорошо знаю, какой тут предмет стоит пятьдесят рублей. «Слушай, — сказал я ему, — вот дам я тебе пятьдесят рублей. Ты поедешь в Отрадное, нажрёсся там самогону да и замёрзнешь по дороге домой. А мне потом тебе яму копать, да?»
Сосед задумался: «Да, а ведь и правда: кроме тебя копать некому».
Помолчали. В каком-нибудь кинофильме в этот момент обязательно нужно было бы вставить тоскливый звук от виолончели. Но у нас тут виолончелей нету, и звука никакого не получилось.

Удивительно мало людей отличают устную речь от письменной. <...>
Тем не менее, между письменной и устной речью есть огромная разница. В то время, как для письменной речи используются специальные знаки, наносимые на поверхность чего-нибудь, например бумаги или монитора, устная речь распространяется при помощи колебаний воздуха. И если письменную речь можно читать, а можно и не читать, если не нравится, то избежать устной речи можно только если заткнуть уши ватными тампонами или же дать источнику устной речи в рыло, да и то ещё неизвестно, что из этого получится.

Однажды за ужином британец рассказал мне секрет.
«С центральной площади Лхасы, – сообщил он, аккуратно расчленяя ножом то, что в гостиничном ресторане называлось бифштексом, – каждую пятницу ровно в шесть часов утра отходит жёлтый автобус. Запомни хорошо: жёлтый. Он берёт пассажиров, их всегда очень мало, и уезжает. И никогда не возвращается».
«Ну? – спросил я тупо. – А куда идёт-то?»
«В Шамбалу», – невозмутимо ответил британец, умудрившись наконец отпилить от бифштекса кусок.
«А почему не возвращается?» – ещё тупее спросил я.
«Потому что из Шамбалы никто не возвращается, – терпеливо объяснил британец. – Потому что незачем».
«То есть автобус каждый раз новый?»
«Мммм, – он отрицательно потряс головой, наконец прожевал, проглотил. – Один и тот же. Он вообще один всего автобус. Ездит только туда. И никогда не возвращается. Потом снова едет туда и опять не возвращается. Понимаешь?»

Женщины, они всегда так — сначала полюбят за какую-нибудь чепуху, а потом за такую же чепуху и разлюбят. Да ещё, когда уходить будут, наврут, что их два дня тошнило всякий раз, как они у нас ночевать оставались. А может, и не наврут. И вообще, если бы мы с вами хоть раз догадались, что там про нас думают наши женщины, то давно все ушли бы в гомосексуалисты. Хорошо, что мы никогда не догадаемся. Потому что дураки набитые. На свете всё очень мудро на этот счёт устроено.

В данном конкретном пространстве существует несколько верных способов дождаться чего угодно. Из них лично мне известен только один — не ждать.
Только не надо притворяться и косить глазом, тогда ничего не выйдет. Нужно просто не ждать, и оно полезет к вам изо всех щелей, с криком «а вот и я!».
Не вздумайте в него вцепиться. Оно тут же, без всякого крика, просочится сквозь пальцы и уползет в те же щели.
Лучше посмотрите на него с тоской и представьте, что оно останется с вами по гроб жизни.
Оно останется, честное слово.

Людей необходимо уничтожать. От них уже просто житья никакого не стало: в метро сесть некуда, в магазинах не протолкнешься, семечками все заплевали.

Все действительно злые люди, они обязательно сентиментальные.

Я не знаю, может быть и есть где-нибудь такой Святой человек, который желает этому человечеству добра, вполне может быть, что есть. Если бы я встретил такого человека, я бы обязательно пожал ему руку.

Вообще с развитием прогресса всё больше попадается на улице странных вещей. Очень много стало сумасшедших, которые на ходу громко разговаривают сами с собой.
Основной болезнью населения, похоже, сделался правосторонний отит – часто можно видеть людей, прижимающих ладонь к уху, обычно именно к правому.

Самое же грустное — это то, что мы все вдруг стали уверены в том, что все вокруг делается для нас.

Хорошая новость обязательно должна быть плохая: такая, чтобы человек, с одной стороны, порадовался, что эта новость случилась не с ним, а с другой стороны, мог бы от всей души посочувствовать.

Люди очень любят, когда их благодарят. Когда они сделают вам добро, то сразу ждут за него благодарности. Если вы не заметите, что вам сделали добро, они страшно обидятся. Поэтому лучше сразу выразить благодарность на всякий случай, даже если вам просто померещилось, что вам уже сделали добро. Люди не удивятся и примут вашу благодарность с удовольствием.

Это вам не «дёрни за верёвочку — дверь и откроется». Это в их сказке дверь откроется. А в моей — верёвочка оторвётся. Или не оторвётся, зато кирпич на голову упадёт. Или дверь откроется, а оттуда выйдет волосатый молодец и даст в зубы. Да мало ли чего (...)

В среднем один мудак способен испоганить пространство в радиусе метров десяти, но если его поместить в замкнутое пространство, концентрация мудачества становится совершенно нестерпимой.

Как прекрасен пьяный человек! Когда лежит он со спущенными штанами на асфальте возле входа в железнодорожный вокзал, любой прохожий обязательно испытает чувство гордости. Пусть за себя, а не за него, ну так что ж?

Потому что на самом деле я и есть идиотский дебил, вынужденный всю жизнь изображать из себя вменяемого члена вашего не менее идиотского человеческого общества.

... каждый может стать героем, негодяем, алкоголиком или депутатом муниципального округа. Красивым и умным, если ты урод и дурак, стать очень трудно.

А меня ещё некоторые упрекают в том, что я будто бы ругаюсь Матом. Я им не ругаюсь, я просто не знаю, как можно по-другому, извините.

С принцессами следует разговаривать зевая и скучая, тогда они моментально начнут вас любить больше жизни. Только не вздумайте сами полюбить принцессу больше жизни, а то она тут же начнет сама зевать и скучать.

Долго думал: а почему в деревенских домах всегда такие низкие двери?
А для смирения — ходишь и всё время кланяешься. Не поклонишься — так голову разобьёшь.

Когда я ещё был маленький мальчик, мне было очень интересно, почему нельзя делить на ноль. То есть меня не удивлял сам факт запрета — уже тогда мне было понятно, что в этом мире вообще ничего нельзя делать интересного и приятного, а наоборот, нужно делать скучное и противное. Умываться, например, нужно, а побрызгаться уже нельзя. Но мне было интересно, что же будет, если все же на этот ноль разделить?

Всё больше и больше на свете навсегда забытых нами людей.

Кстати, Евреи, давно вам хотел сказать Неприятное.
Вот лично я думаю, что это не вы ответственны за всё зло, происходящее в мире. Из-за вас происходит процентов максимум пять-десять зла, может быть даже меньше.
И Христа не вы распяли — вы просто не сильно возражали. И если в кране нет воды, то это не вы её выпили, а просто сантехник наш Коля — пьяный мудак. И не потому он пьяный мудак, что вы споили русскую нацию, а потому, что у него просто руки растут из Жопы. Я понимаю, что обидно такое слышать, но должен же кто-то это сказать.

А жаль. Бог ты мой, как жаль, что я не знаком со столькими людьми! Но больше того жаль, что с некоторыми все ж таки знаком.

Житинский иногда любит рассуждать про то, что творчество, извините за это слово Художника (певца, композитора, поэта, не важно) не может рассматриваться в отрыве от его судьбы или называя вещи своими именами, смерти. Ну, грубо говоря, стихи Пушкина не стали бы хуже, если бы его не убили на дуэли, но вряд ли их кто-нибудь помнил бы до сих пор, так же, как мало кто помнит стихи Жуковского, Кукольника или Баратынского.
Я так думаю, что он прав. Читатель (зритель) любит заглянуть на последнюю страницу и узнать, что автор совершенно честно повесился, застрелился или скакал голым по своей клетке. То есть, всё что он написал, нарисовал, спел — всё это была чистая правда. Читателю приятно знать, что Гоголь сошёл с ума, а Лев Толстой умер на безвестном полустанке, что Веня Ерофеев честно помер от рака горла, а Олег Григорьев — от цирроза печени. Настоящий артист обязан умереть на сцене, певец должен дать последнего петуха и рухнуть в зал, Цой должен умереть молодым, а Кобейн — сдохнуть от передоза, тогда все по правде, по-настоящему. Потому что так правильно.

В общем, главное – не опускать руки. В одном дурдоме не помогли – в другом помогут. Не может так быть, чтобы нигде не помогли, не может.

И ничего в этой бесконечности нет страшного — так просто циферка, восьмёрка на боку. Бывает плюс бесконечность, бывает минус. Её даже можно складывать и вычитать. Только бесконечность плюс бесконечность всё равно будет бесконечность, хотя чисто по ощущениям, две бесконечности, конечно, больше, чем одна.

Если хотя бы один лентяй написал философский трактат, то все те, кого ошибочно считают философами, лопнули бы от зависти. Но как только лентяй садится писать трактат, он тут же перестает им быть. Вот такая неразрешимая проблема.

Весь нынешний мир устроен таким образом, чтобы человек как можно быстрее сошёл с ума. Потому что если человек нормальный, то он доставляет всегда окружающим очень много хлопот: то ему не так и это ему не эдак. То сыро ему, то жарко, то электричество ему дорого, а то ещё, прости Господи, сам Президент ему чем-то не угодил.
Другое дело — человек сумасшедший. У него если и есть какие-то претензии, то все равно до окружающих он их никак донести не может, и даже если может, то получит пару раз дубинкой по рёбрам, да и успокоится.

Практически всем людям вид горящей машины очень приятен, в особенности если это дорогая машина. Помимо того, что каждому почти человеку присуща некоторая генетическая пиромания, вид горящей машины греет также чувство социальной справедливости, потому что понятно же, что на честно заработанные деньги такой машины не купишь. Вообще нашему правительству следовало бы тайно закупить сотню-другую бракованных мерседесов и жечь их время от времени на улицах и площадях – это очень поднимало бы настроение в обществе.