Андрей Жвалевский – цитаты и высказывания

— На войне — настоящая жизнь!
— На войне — настоящая смерть. А жизнь... она там, в городах.

Вот какие заклинания сейчас в моде в Департаменте Суеверий. Даже и не знаю, лишать ли высокопоставленного мага таких способностей. Да-а-а... Я начинаю задаваться. В том числе я начинаю задаваться вопросом, правильно ли я выбрал дело всей жизни. Если лучшие волшебники способны только на такие подвиги, не стану ли я шутом, бесконечно играющим свою незатейливую роль среди столь же примитивных персонажей?

Ночью все кошки страшные

Терпимость, кротость, умение прощать — вот что я ценю в сопернике.

Я вдруг понял, что сразу произносить глупые мысли гораздо проще, чем сначала их обдумывать.

Порри снились магические животные, которые гонялись за Харлеем по синхрофазотрону. Преподаватель мчался на своем мотоцикле все быстрее и быстрее и в конце концов, с криком «Я промежуточный дубль-вэ бозон! А что делать?» превратился в сову и улетел.

Порри с легким сердцем согласился заполнить кучу бланков и опросных листов. Хотя некоторые вопросы и ставили его в тупик (например: «А смысл?», «Как вы оцениваете положительное влияние демократических реформ?» или «Не возражаете же Вы против ежедневного восхода солнца, с чего бы это?»), «мистер Гаттер» очень быстро заполнил все пункты, написав первое, что пришло в голову. Порри было абсолютно все равно, какой именно палочкой не пользоваться.
Когда продавец начал просматривать анкеты, Порри на мгновение стало стыдно: на лице старичка явно читалось: «Такой ахинеи я в жизни не видел!».

Ну, это все-таки не Букингемский дворец, а Дутый переулок. Дутый от слова… ну, ты понял. А в данном случае все сделано чисто. «Гадание 100%» означает наугад, то есть от балды, что и было проделано. А ты как думаешь?

— Вот только я не знал, что дорога такой длинной окажется. Но ведь мы уже скоро придем, да?
— Мы, собственно, уже несколько раз пришли, — беззаботно ответил Харлей, — но тебе было так интересно, что я позволил себе сделать пару кругов. А что делать? Кстати, вот мы опять на месте.

Гдетотаммер, самый загадочный факультет школы, еще недавно скромно назывался Тутомыттор. Двадцать лет назад напуганный Мордевольтом декан Тутомыттора заколдовал себя, свое имя и свой факультет так, чтобы Враг Волшебников их не нашел. Заклинание оказалось таким мощным, что с тех пор факультет не мог найти никто, а ученики и преподаватели Гдетотаммера приспособились ночевать в коридорах и подсобных помещениях Первертса. Собственно, никто до сих пор не смог найти и декана Гдетотаммера, равно как и произнести его имя. Из Гдетотаммера выходили пугливые и скрытные волшебники, магические способности которых оставались такой же загадкой, как и местонахождение четвертого факультета.

Наименее престижным факультетом Первертса являлся Чертекак. Вначале он имел гордое, красивое и очень длинное название, которое никто не мог запомнить. На вопрос «Как этот факультет называется?» все отвечали: «Черт его знает как», что в итоге сложилось в Чертекак, а оригинальное название не смогла вспомнить даже основавшая факультет ведьма. Декан Чертекака — главный тормоз школы, огромный и неуклюжий Развнедел — был феноменально бестолковым волшебником, получившим пост декана только благодаря родственным связям с премьер-министром Тетралем Квадритом. Выпускники Чертекака постоянно путали заклинания и ингредиенты, периодически вызывая глобальные катаклизмы. Вообще-то соорудить катаклизм считалось неплохим магическим достижением, но когда взрослый волшебник собирается полить свой садик в Йоркшире, а получается наводнение в Якутии, — согласитесь, это уже чересчур.

— Ну что ж, мне очень понравилось. А вы как думаете? Все-таки приятно вот так запросто зайти на семейный праздник. А что дела… А-а-а!
Харлей вскарабкался на стол и выпучил глаза на вошедшего Кисера.
— Мря, — сказал кот, глядя на Харлея, — Мря-Мря.
— Это ведь кот, — сказал преподаватель обращения с животными. — Это ведь настоящий живой кот.
— Кот, — подтвердил удивленный Порри.
— Но ведь это же зверь, — обиженно произнес Харлей. — Дик, Мэри, почему вы меня не предупредили, что у вас есть зверь?
— Но вы учите обращению с животными! — воскликнул мальчик. — И вы их… боитесь?!
— Я их до смерти боюсь, — сказал психоаналитик. — А что делать? А иначе как бы я мог саморефлексировать? Как ты думаешь?
Харлей нервно вспрыгнул на мотоцикл и строго посмотрел на Порри:
— Через неделю. Не опаздывать! И не вздумай брать с собой зверя! — донесся до Гаттеров удаляющийся голос психоаналитика-любителя. — А если возьмешь… то что?… А ты как думаешь?… А что делать…

— Так вот ты где! Хорошая позиция. Все зоны подлета сов простреливаются, гипогрифу тоже не проскочить, ну, а дракон… ну, а что дракон? Если дракон, то все, полный крендель, тут уж никакая стратегия не поможет. Харл, можно просто Харлей. Значит, желаешь ты науке-технике учиться, а предки ни в какую? Хотят заслать тебя в чудо-юдо-школу Первертс?
— Да! И ведь зашлют! И что же делать?
— А ничего не делать, езжай в школу. Вот я все детство мечтал выучиться на психоаналитика, а меня отправили в Первертс. И что ты думаешь? Теперь я преподаватель этой самой школы. И, ты думаешь, — преподаватель чего? Психоанализа? А вот и не угадал. Преподаватель хорошего-по-возможности-обращения-с-магическими-будь-они-неладны-животными, во как. Ну и что ты по этому поводу думаешь?

Итак, что я здесь делаю? Меня похитили с целью выкупа. Идиоты. Дальше.

— Как следует из моего опыта общения с женщинами, — хладнокровно произнес святой отец, — они никогда не появляются заранее, и всегда — когда что-то началось без них.

— А где здесь можно получить наличку с… э-э-э… родительских карточек? — осторожно спросил Порри.
— Лучше всего в банке «Хренвотс». Это самый надежный банк. Тройная проверка всех транзакций! — торжественно произнес Харлей и поволок мальчика за собой.
— Э-э-э… М-м-м… Тройная проверка? А нельзя там как-нибудь договориться, чтобы не тройная? Или, скажем, совсем без проверки? А то я спешу…

Что если бы все, каждый, потихоньку свою жизнь записывали, как бы это было здорово! Вот кажется: что писать, и так всё помнишь, а через сто лет как это будет людям интересно! Что мы носили, куда ходили? А вдруг у них, через сто лет всё по-другому будет?

Надо сказать, что новорожденный колдун — это землетрясение, поселившееся в детской комнате. Любой каприз малыша буквально переворачивает дом вверх дном (кстати, случалось на улице Вязов и такое). Пустышки взрываются как петарды, пеленки разлетаются стаей испуганных перепелок, бутылочки сами собой наполняются молоком из соседских холодильников… Словом, только мама-колдунья может противостоять тому тайфуно-урагано-цунами, которое устраивает ее чудесный отпрыск. А уж когда начинают резаться зубки, тут и папочке приходится брать отпуск и сидеть с волшебненочком — чего доброго, подожжет занавеску или доведет до слез соседскую горгулью.

Часа через два у Порри затекли ноги и руки, а магическому зрению стали мерещиться зеленые чертики — точь-в-точь как у дяди Петроффа.

— Он очень хороший! Стихи пишет: «Ты меня очаровала в тишине у сеновала…».
— Ой, зря ты его очаровала. Разочаруй, пока не поздно. Одна морока с этими смертными: сначала приворожи, потом окрути, а там глазом моргнуть не успеешь, как он помер. И опять все сначала! Только приворотное зелье зря переводить…

Война закончится в свой срок — пойдёт её муж воевать или нет. Однако не говорила ничего, только шептала про себя: «Уцелей, мой хороший! Обязательно уцелей!».

— Твоя родина — это твоя мама. Вот ее ты и должен защищать! — отрезал дядя Сережа. — На фронте без вас народу хватит, а ваша задача женщинам помогать, когда взрослые мужчины на войну уйдут.

Просто непонятно, почему взрослые считают, что дети так быстро всё забывают.
Нет, они забывают, конечно, всякую ерунду — как держать вилку или вернуться домой до темноты — но важные вещи они помнят очень крепко.

Ну просто беда с вами, людьми… Бестолковые…

Пусть война остановится. Если совсем нельзя — хотя бы на день. Хотя бы на маленьком участочке. Тогда все солдаты поймут, что мир — это здорово и перестанут воевать совсем.

— Какое Рождество? — устало сказал Сергей Иванович. — Война. Не время для праздников.
— Ничего себе! — из толпы выскочила совсем маленькая охля и стала рядом с Главным Птёрком. — А когда время для праздников? Когда и без них весело? Ничего себе!

Маша, как могла, помогала, но больше бегала к зеркалу. Там она в очередной раз проводила руками по лицу, рассматривала отражение и спрашивала у мужа:
— А так лучше?
Сергей Иванович поворачивался к ней и честно признавался:
— Очень хорошо… а что изменилось?
— То есть как что? Раньше платье было голубоватое, а теперь белое с голубизной!

Глупостью гордятся только дураки.

Чрезвычайно редкая комбинация Марса, Сатурна, Юпитера и сошедшего с орбиты российского спутника неизбежно примудлачивала каждого, кто имел неосторожность появиться на свет в день рождения Порри Гаттера.

— Да что же это?! Да как же это?! Что это за заклинание такое?
— «Коктейль Молотова», — не вдаваясь в подробности, ответил юный специалист по взлому магических замков вместе с дверями.

Ну пошли. Вот я такой, сказал: «пошли» и сразу пошел. Я такой. Как что скажу, так и сделаю. Пошли, так пошли, какие разговоры. А то некоторым только бы поболтать, а как до дела, так от них не дождешься. А я-то не такой. Я-то, знаете, какой? Я как скажу, так сразу и сделаю. — На протяжении всего монолога «сэр» не сдвинулся с места.

Порри маг! Порри маг! Порри, Порри, маг, маг, маг! Как же это! А вот так! Порри маг! Квак, квак, квак!

Бывают вещи, о которых нельзя рассказывать даже со временем.

Это взрослые все забывают, а на детей сваливают.

— Женщины, они вообще странные существа. Все бегают чего-то, крутятся... Надеются на что-то...

Простые жители Лондона до сих пор с содроганием вспоминают нашествие пятиногих страусов, неделю подпрыгивающих яиц и ноябрьский ливень-тараканопад. Сам Дик вершиной своего творчества считал массовое самоубийство городских винчестеров.

Кроватка Порри то взлетала вверх, то ласточкой падала вниз, совершая по пути фигуры высшего пилотажа. Обычно это успокаивало сына, но на сей раз даже две петли Нестерова в сочетании с «бочкой» и пролетом под столом в перевернутом положении не дали результата.

Миниатюрные эльфы и феи то и дело выстраивались в рекламные объявления: «Если ты настоящий маг, посети наш универМАГ!», «Колдуй, баба, колдуй, дед, с зубной пастой «Блендамед»» и, наконец, «Карта «Магистро» надежно защитит ваши деньги от черной магии и гиперинфляции!»

Спам — это когда вам присылают письмо, которое вам совершенно не нужно. Например, повестку в военкомат.

– Все живы? – радостно спросила волшебница у стонущей и потирающей ушибы толпы. – Неужели никто не умер? Невероятно! Ну ничего-ничего, у вас ещё всё впереди.