Алиби (The Alibi) (2006) – цитаты и высказывания

— Мне нужен пестик.
— И тычинки тоже?
— Я об оружии.
— А я о патронах.

— А чем не угодили предыдущие пятнадцать жмуров, что я выбрал?
— Я просто хотел добиться наибольшего сходства.
— Чушь, на самом деле ты хотел оставить симпатичный труп. Тщеславие сведёт тебя в могилу, Рэй.
— Надеюсь, судьба подойдет ко мне со всей тщательностью, как я к выбору тела Джека...

Я не привык полагаться ни на одного человека в мире. Но на дюжину можно уповать. Особенно на распутников, жуликов и убийц. Я доверяю этой публике. По крайней мере, их низменным инстинктам. Надеюсь, они не подведут. Ведь они любят радовать себя.

– Куда вложишь деньги?
– Если султан действительно заплатит? Не знаю. Пять миллионов – немало. Но и про свой народ надо думать.
— Только не корчи из себя Лоуренса Аравийского, ты из Бостона.
— Моего народа и там полно.

— Давно хотел тебе сказать, я ведь большой любитель оперы. Но я предпочитаю «Кармен» «Саломее». Знаешь, почему?
— И это всё? Потому что в «Саломее» герой лишился головы, а Кармен платит жизнью за причинённое зло.
— Нет. Вообще-то из-за увертюры.

Да, я не думал, что до этого дойдет. Ты что-то планируешь, тщательно готовишься день за днем, а в итоге… всё решают те, кому доверился. Не зря я недолюбливаю это слово, доверие, предпочитая не полагаться на людей, а манипулировать. Но порой остаётся лишь рискнуть.

– Вы знаете мою первую профессию? Убийства по найму процветают тысячи лет. С тех пор, как один неандерталец дал соплеменнику пол-туши мастодонта, чтобы тот тюкнул его брата.
– Неандерталец? Так вы дарвинист?
— Я прагматик, Рэй вот и обратился к вам. Я думаю, что очень полезно, когда спину прикрывает человек ваших способностей.
— Сокрытие преступлений – не мой профиль. Адьютеры, но не шлёпанье гадов по углам.

Доктрина учит, что небесный брак – путь к духовному возвышению. Но... Я убью его! Потом я буду молить бога о его воскрешении и убью снова!

Что ж, может я и не Казанова, может, мне кусок не по зубам. Такое всегда было делом Джека. А я кто? Бумажная крыса, статистик-аналитик. Увы, мало знать, что мотивом семи убийств из десяти является страсть, и что в трёх случаях из четырёх убийство заказывает один из супругов. Если, конечно, заказали не лично вас. Джек был прав, зря я стал законопослушным.

— А вы меня не обманете?
— Гарантий никаких. Но вы не будете разочарованы.
— Полезли вместе в ванну, а? Я знаю классные любовные забавы специально для джакузи. Я покажу.
— Когда я тебя отпущу, ты захочешь охладиться. Потому нам нужен лед.

Итак, недавние исследования показали, что четверть мужчин изменяют жёнам. И каждая десятая женщина неверна мужу.
Но потом я подумал, насколько больше было бы измен, если бы гулёны не боялись попасться. Цинизм? Ну, по мне это скорее предприимчивость. Мой бывший партнёр, великий Джек МакКэдден говорил: «Наша задача – не судить пороки ближних, а извлекать из них выгоду». Кто-то может счесть такой подход аморальным, но главное, что бизнес мой процветает. Для людей нет ничего дороже репутации, и для сохранения этой визитной карточки бизнесмена, они готовы платить сотни тысяч. А вот тут я даю им возможность отдыхать на всю катушку и обеспечивая их алиби!

— А более прозаическая карьера не влечёт? Страхование? Биржа?
– Деньги добывать легко. Труднее сохранять интерес к жизни. После...

— Да, при моем роде занятий легко стать циником в вопросе отношений полов. Лола, я не люблю смешивать работу и личную жизнь. Так намного проще.
– Простота скучна.
– Скука надёжней.
— Надёжность – для старичков. Это забавно. Может, рискнём?
— Может... Но романтические чувства – мой главный союзник. Они делают людей ранимыми, растерянными и даже просто идиотами.

— С другой стороны, если каждый четвёртый муж изменяет жене, то значит трое из четверых верны. Ещё приятнее: девять женщин из десяти – верные жёны. А это уже неплохие шансы на успех. Итак, отныне ни Джека, ни алиби, ни головной боли. Только подумать, каждое утро слышать…
— Дорогой. Ну, ты и сволочь!

Мы сохраним ваш грязный маленький секрет.

Что толку нам от веры, если наши поступки греховны? Все они мошенники, им лишь бы побольше урвать.

— А почему ушли?
— Я была одним из семнадцати младших вице-президентов нашего филиала. Специализировалась на анализе капиталовложений. Работа так же скучна, как звучит. Да, и в порядке уточнения: я работаю с людьми, на людей, но не под ними.
— О, ясно. Какова ваша лучшая черта?
– Терпение.
– Отлично. Вы не оторвались от жизни? Ваши туфли оказались бы в тему лет пять-шесть назад. А вы следите за внешностью. Разовьёте тему?
— Ну, я открыла интернет-компанию, сыграла на акциях и рванула в Святую землю за просветлением.
— Угадаю: на Тибет.
— Я старомодна.

— Забавная личность. Что скажете о нём?
— Увидев один раз? Мурашки бегут. Средняя школа, и ничего больше. Возможно, он проповедник или страховой агент. Наверняка имеет связи с преступным сообществом.
— Так, что ещё? Как вы думаете, он в браке или холост?
— Разведён. Будь с ним женщина, она бы заставляла его мыться почаще.

— Чем я занимаюсь? Контролем факторов риска.
– А конкретнее?
– Моя работа – сохранение браков. А методы? Мы создаём условия для безнаказанного адюльтера. Люди попадаются, если они этого хотят или их не оказывается на месте. Мы создаём видимость, что клиент там, где должен быть.
— Вы помогаете мужьям обманывать жён?
— И жёнам обманывать мужей. У нас никакой дискриминации.
— Вы профессиональный лжец.

— Ложь – это основа нашего общества, Лола. Мы говорим комплименты людям, на которых нам наплевать. И ничего, это нормальная практика. Это просто вежливость. Средний брак не выдержит и две минуты откровенности. Мы поддерживаем иллюзию. Мама и отец счастливы, и детям не надо делать выбор.
— Так это ради детей? Браки расторгают не из-за измены, а когда кто-то попадается.
— Сейчас угадаю: вы выросли без отца и так хотите уберечь других от страданий.
— Я просто вижу в людях животных. Потрахаться, поесть, опять потрахаться. Лучше с новым партнёром.
— Ну не все живут на уровне инстинктов.

— Верность изменчива. Вот хоть ваш бывший начальник. Чудный пример. Он изменил жене, подал на развод. Но они сошлись и довольны.
– Это было год назад. Откуда вы знаете?
— Обед был за его счёт. Он мой клиент с января.

Тачку, медстрах, пару тысяч в неделю, телефон и процент через год. Вам может показаться это лишним. Но меня пленило её роскошное, вдохновенное и безупречное внимание к деталям. В моём бизнесе – главное заранее предвидеть любую неожиданность, учесть заранее все мелочи, каждый нюанс и любой возможный прокол. Почему? Потому что я совершаю страшный грех. То, чего не потерпел бы мой старый партнёр Джек — доверять. А я вынужден день за днём полагаться на разум других людей.

— Рэй, семь дней мне пришлось спать с женой. Вы представляете, каково это?
— Это цена ошибки. Эту ошибку я вписал в ваш счёт.
— Содрогаюсь от одной мысли о постели с женой.
– Вы можете развестись.
– Я бы её бросил без колебаний. Но всё состояние принадлежит её семье. Я гол, как сокол.
— Ну, каждый несёт свой крест. Вернёмся к правилам для начинающих. Никаких следов связей в дыхании, в карманах, запахов и следов на коже.

— Да успокойся ты. Тебе делали минет на скорости сто миль в час?
— Да, ладно. Мы едем меньше сотни.
— Ну, тогда притопи газ. И попробуй как оно.
— Секундочку!
— У тебя десять секунд, а потом я оседлаю тебя прямо здесь.
— Потерпи минуту.

— А ты видишься с тем спецом по оффшорам, с Джеком?
— Сам хочу его найти. У него зависло немало моей налички. Он не подходит к телефону. Впрочем, Джек говорил, лучшее вложение – это склеп.
— Да, дельная мысль. Пошли, собрат, по неудачному вложению...

— Извини за вторжение. Занята?
— Да, Рэй. Наслаждалась покоем.
— Я должен кое-что сказать. И не вздумай задавать вопросы. Мы спали прошлой ночью.
— Ну, мы знаем, это я умею. Ты мне угодил?
— Сказал же, без вопросов. Забыла?
— А я угодила? Может, вчера я была с другим. Да? Я думала, мы не смешиваем работу и личную жизнь. Ладно. Продолжай.
— Ты пригласила меня вчера утром. Я пришёл в полвосьмого с бутылкой вина «Мёрло». Ты готовила ужин. Ростбиф. Лазанью.
— Только моей маме не говори: сразу почует обман. Лазанью я умею. Я приехал в 7:30, мы ужинали и я ушёл только в девять утра.
— Всего один вопрос. Ты позвонишь?