Алексей Серебряков – цитаты и высказывания

Туалетная бумага, например, всегда будет пользоваться большим спросом, чем рукописи Достоевского!

Человек не становится человеком только потому, что он родился с двумя ногами и с двумя руками. Маугли не мог говорить, Маугли только мог выть, орать, рвать зубами и нюхать собственные экскременты. Больше ничего Маугли не мог. Маугли становится человеком только тогда, когда у него есть родители, он идёт в школу, потом в институт. Он учится, читает книги. Только тогда, когда он не говорит себе: «Я — такой, какой я есть». Потому что самая отвратительная фраза — это «будь собой». Скажи её попробуй мерзавцу или убийце… что из этого получится? Фраза должна быть «будь человеком», но человеком не становятся просто так… это огромная работа над собой, над собственными чудовищными, корявыми, гнусными проявлениями… Только работа с этим позволяет человеку быть человеком.

Необязательно отстаивать свое мужское достоинство тем, чтобы бить кого-то по лицу. Мужское достоинство и так видно. Все, что нас окружает, с чем мы взаимодействуем — любовь, родители, жена, дети, дружба, хобби, увлечение, работа — все это система ответственностей. Ты за все в ответе. Так случилось, ничего ты с этим не сделаешь. Либо ты можешь нести ответственность, либо нет. А то, что ты ее несешь — видно сразу. Это и есть мужское достоинство.

Достаточно посмотреть телевидение, где люди не слушают друг друга, орут, вцепившись друг другу в глотки. Желание задавить, порвать на части в телевизионном экране потому столь велико, что оно в принципе висит в воздухе. Именно от этой атмосферы я увез своих детей.

До сих пор ни знание, ни сообразительность, ни предприимчивость, ни достоинство не являются прерогативой национальной идеи. Национальной идеей являются сила, наглость и хамство.

Почему заборы в России покосившиеся? Это не бедность – прибить ровно планочку. Это не бедность – это абсолютная лень, чудовищная глубокая лень не заниматься своей жизнью. Отдать власть кому-то, пускай они там решают, как мы будем жить, только чтобы мы сами ничем не занимались.