Алан Мур, Дэйв Гиббонс. Хранители – цитаты и высказывания

Забавно, но лица тоже могут выходить из моды. Когда смотришь на старые фотографии, все, кто на них изображен, немного похожи, как будто они родственники. Взгляните на фото, снятые десятью годами позже, и вы обнаружите, что лица изменились, а те, что были раньше, пропали и больше уже никогда не появятся.

Готовясь к очередной кровавой бойне, люди особенно громко и красноречиво витийствуют во славу мира.

Кофе должен быть черный, как дьявол, и сладкий, как украденный поцелуй.

Живое тело или мертвое — набор частиц один и тот же. С точки зрения структуры существенной разницы нет. Жизнь и смерть неквантуемые абстракции. Почему я должен из-за них расстраиваться?

Я верю, что, подходя к объекту изучения с чувствительностью, достойной статистиков и патологоанатомов, мы безнадежно отдаляемся от чудесной и манящей планеты воображения, чье притяжение и заставило нас когда-то заняться исследованиями.

— Я думал, ты бросила, Лори. Вредные привычки. Помнишь?
— Ничего нельзя бросить. Бывают только длинные перерывы между рецидивами, верно?

Жизнь — сложная и противоречивая штука, и она редко добровольно выдаёт ответы на собственные загадки.

Нет-нет, я не возражаю против того, чтобы быть умнейшим человеком в мире. Только лучше бы не в этом мире.

Потому что есть добро и есть зло, и зло должно быть наказано. Даже перед лицом Армагеддона я не должен нарушать этого. Но столь многие заслуживают воздаяния... и так мало времени.

Был такой анекдот: Человек приходит к врачу. У него депрессия. Говорит, жизнь жестока и несправедлива.
Говорит, он один-одинешенек в этом ужасном и мрачном мире, где будущее вечно скрыто во мраке.
Врач говорит: «Лекарство очень простое. Сегодня в цирке выступает великий клоун Пальяччи. Сходите, посмотрите на него. Это вам поможет.»
Человек разражается слезами. И говорит: «Но, доктор...
... я и есть Пальяччи».

— Эдвард Морган Блейк. родился в 1924. 45 лет был комедиантом, убит в 1985, похоронен под дождем.
Что же с нами случилось? Вся жизнь — борьба... нет времени на друзей и лишь враги оставляют розы.
Жизнь полная насилия, насилием и заканчивается. Доллар-Бил, Силуэт, Капитан Метрополис... Мы ни когда не умирали своей смертью.
Не получается.
Возможно, это у нас в крови? Какие-то животные инстинкты заставляют нас бороться и сражаться, делая нас такими, какие мы есть?
Неважно. Мы делаем, что должны делать.
Другие прячут свои головы между вздутыми сосками наслаждений и потворства своим капризам, свиньи, корчащиеся в поисках убежища... но нет никакого убежища... и будущее как поезд летит под откос.
— Блейк понимал. Обратил это в шутку, но он понимал. Он увидел изъяны в обществе, увидел маленького человека в маске, пытающегося их изменить... Он увидел истинное лицо двадцатого века и выбрал путь порицания, пародии на него. Но никто не видел в этом ничего смешного. Вот почему он был одинок.

— Странный ты, Блейк. И отношение к жизни и войне у тебя тоже странное.
— Странное? Слушай... Однажды понимаешь, что весь этот мир просто большой прикол, и в нем имеет смысл быть только Смехачом.
— Сожженные деревни, мальчишки с ожерельями из человеческих ушей... Это прикол?
— Эй... Разве я говорил, что это прикол хорошего тона? А я стараюсь соответствовать.

Я сидел на кровати. Смотрел на карточку с кляксами Роршаха. Я пытался притвориться, что пятно похоже на раскидистое тенистое дерево, но это не сработало. Оно было похоже на дохлую кошку, которую я однажды нашел. Жирные блестящие черви слепо копошились в ней, наползали друг на друга, отчаянно прятались от света.
Но даже это воспоминание — лишь попытка избежать настоящего ужаса. А ужас в том, что на самом деле это просто изображение бессмысленный и пустой черноты. Мы одиноки. Больше ничего.

С возрастом начинаешь на все смотреть иначе. Огромное становится мелким.

— Для своего возраста он в потрясающей форме.
— Ага, только немножко мёртвый...

В эпоху тревог и стрессов, когда настоящее кажется неустойчивым, а будущее невероятным, вполне естественной выглядит попытка уйти от реальности, найдя утешение либо в мечтах о будущем, либо в приукрашенных воспоминаниях о полувоображаемом прошлом.

У меня двое родителей, хотя на самом деле ни одного нет.

Некоторые скелеты приходится связывать, чтобы не выпрыгивали из шкафов.

Применяя свои знания на практике и приводя в порядок собственные мысли, вы можете добиться почти чего угодно. Каждый «простой человек». Вот понятие, от которого мне бы хотелось отказаться навсегда: «простой человек». Смешно. Простых людей не бывает.

Мир все время перед глазами, и наше восприятие притупляется. Но если взглянуть с другой стороны, в новом ракурсе, — дух захватывает.

Изнасиловали. Замучили. Убили. Здесь, в Нью-Йорке. У самого дома. Почти сорок соседей слышали крики. Никто ничего не сделал. Никто не вызвал полицию. Некоторые даже смотрели. Понимаете?
Некоторые даже смотрели.
Тогда осознал, что такое люди, — за всеми увертками, за самообманом. Стало стыдно за человечество.
Пошел домой. Взял остатки платья, которое она не захотела. И сделал лицо, которое не противно видеть в зеркале.

Почему мы поссорились? Жизнь — хрупкая штука, удачная мутация, вирус, уцепившийся за комок грязи, несущийся в бесконечном небытии.

— Роршах, подожди! Ты куда собрался? Все это слишком серьезно, чтобы строить из себя крутого. Нужно найти компромисс...
— Нет. Нет, даже перед лицом Армагеддона. Никаких компромиссов.

— У меня рак.
— Рак? Какой еще рак?
— Ну знаешь такой вот рак, от которого в конце концов вылечиваешься?
— Да.
— Так вот, у меня как раз не такой.

Ласточка, в мире все не так просто, и дождь одинаково льет и на добро, и на зло.

Что, собственно, значит «бороться с преступностью»? Следует ли встать на сторону закона, когда женщина ворует еду в магазине, чтобы накормить детей, или надо сражаться с теми, кто в полном соответствии с законом, обрёк её на нищету?

— Крутые были времена, Роршах! Крутые... куда они ушли?
— Это ты ушел.

При правильном подходе не одна из глобальных проблем не является неразрешимой. Нужна всего лишь капелька интеллекта.

— Да ни хрена это не изменит. Дайте-ка я вам покажу, почему... Это ни хрена не изменит, потому что не пройдет и тридцати лет — и ядерные ракеты начнут порхать над планетой, как майские жуки... И тогда наш Ози будет главным умником на пепелище. А теперь прошу извинить, у меня важная встреча. До встречи на страницах комиксов.

Без меня все было бы иначе. Если бы толстяк не наступил на часы, если бы я не оставил их в камере связующих полей... Выходит, это я виноват? Или толстяк? Или отец, который выбрал для меня профессию? Кто из нас в ответе? Кто творит мир?

Про то, что все нутром чуют. Про то, чего боятся. О чем не принято говорить. Он понимал. Понимал, на какие ужасы способны люди. Никогда не отступал. Видел черное нутро мира и никогда не сдавался. Когда человек видит такое, он уже не может повернуться спиной. Не может притворяться, что это не существует. Кто бы ни приказывал ему закрыть глаза.

У всех вещей есть форма во времени, а не только в пространстве. И в некоторых мраморных глыбах прячутся будущие статуи.