Адам Кей – цитаты и высказывания

Суеверие запрещает когда-либо называть дежурство спокойным. Точно так же, как мы не говорим «удачи» актерам или «пошел в жопу» Майку Тайсону.

Забавно — никогда не думаешь о том, что врачи тоже болеют.

Медицина по-прежнему остается для меня чем-то очень близким — нельзя просто взять и перестать быть врачом.

Когда тебе шестнадцать, твоя мотивация заняться медициной обычно ограничивается фразами вроде «Мои родители были врачами», «Мне нравится Доктор Хаус» или «Я хочу излечить рак».

Лично для меня главное чудо рождения ребенка заключается в том, что умные, рациональные люди, которые ходят на работу и голосуют на выборах, смотрят на этот сморщенный комочек плоти со сплющенной после прохождения через узкий таз головой, покрытый пятью разными видами всякой липкой гадости, выглядящий так, словно добрых два часа валялся в огромной пицце, и при этом искренне полагают, что он выглядит красивым.

Начав работать ординатором, я заметил любопытный парадокс: став экспертом в расставлении приоритетов на работе, теперь я еще хуже справлялся с этим в реальной жизни.

В хорошем враче должно быть нечто, чего нельзя вызубрить, чему нельзя дать количественную оценку: у хорошего врача должны быть большое сердце и раздутая аорта, перекачивающая целое море сострадания и доброты.

Пускай счастье за деньги и не купить, за них определенно можно купить все самое лучшее.

Я (таким жалобным тоном, который прежде мне никогда не удавался, словно я открыл новые способности своих голосовых связок): «Но сегодня у меня день рождения». (Печально, но правда.)
Акушерка: «Это родильное отделение – тут всегда у кого-то день рождения».

Составлял письма для терапевтов после того, как закончил принимать пациенток в гинекологии, когда Эрни, один из ординаторов – заносчивый, но вместе с тем забавный, – зашел, чтобы одолжить смотровую лампу. Заглянув мне через плечо, он говорит: «Тебя уволят, если ты так напишешь. Исправь «на вид». Надеюсь, ты их все-таки не пробовал?»
Я ищу предложение, о котором он говорит: «Выделения на вкус гнойные…»

От слов «просто травы» температура в комнате, казалось, упала на пару градусов, и Хьюго с трудом сдержался, чтобы не вздохнуть, обреченно закатив глаза. Очевидно, он уже не в первый раз сталкивается с подобным.
«Знаете, абрикосовые косточки содержат цианид, – сухо ответил он. – Смертность от бледной поганки составляет пятьдесят процентов. Натуральное – не значит безопасное. У меня в саду есть растение, под которым если просто посидишь десять минут, то непременно умрешь». Дело сделано: пузырек с капсулами летит в мусорное ведро.
Позже за колоноскопией я поинтересовался у него, что это за растение такое.
«Кувшинка».

Можно проклинать работу с её сумасшедшим графиком, мастерить куклы вуду руководства и даже носить с собой постоянно ампулу с рицином на случай встречи с министром здравоохранения, однако о каждом из своих пациентов ты заботишься по-настоящему.

После длительной беседы с мужем одной пациентки о том, что все презервативы, какие бы он ни пробовал, оказывались ему малы, мне удалось выяснить, что он натягивал их себе прямо на яйца.

Самые незначительные действия порой приводят к самым серьезным последствиям.

Медицина — это лишь одна из профессий, которой любой на планете в состоянии научиться.

Те, кто не имеет отношения к медицине, никогда не сможет понять, насколько тяжело быть врачом, а также какой удар наносит эта профессия по личной жизни.

Чтобы не пойти на дно, приходится учиться плавать.

Однако за высокие взлеты приходится, к сожалению, порой платить ужасными падениями.

Профессии, предлагаемые за соседними столиками, чем только не привлекательны. Главным образом, конечно, возможностью получать каждый месяц до хренища денег. Однако ничто не сравнится с осознанием того, что ты спас чью-то жизнь. Ты идешь домой — насколько бы ни задержался, как бы ни устал, сколько бы на тебе не было чужой крови — летящей походкой, которая плохо поддается объяснению, с чувством, что ты принес этому миру пользу.

PV – это осмотр влагалища. PR – это ректальный осмотр, так что всегда уточняйте, когда вам кто-то говорит, что он является специалистом по PR.

Одна замечательная врач-консультант говорит своим практикантам, что к моменту, когда они выйдут на пенсию, накопится целый автобус мертвых детей и детей с церебральным параличом, и сбоку на этом автобусе будет красоваться их имя. На их счету будет огромное количество «неблагоприятных исходов», как их принято называть в больничной среде. Она говорит им, что если они не в состоянии справиться с этим, то они ошиблись профессией.

Если что-то очевидно для меня, то это далеко не всегда обязательно очевидно для пациента. Порой чувствуешь себя стучащим в дверь объятого пламенем дома, чтобы сказать хозяину, что у него пожар, однако порой от этого действительно есть толк.

Электролиты – это соли, содержащиеся в нашей крови, главным образом соли натрия, калия, хлора и кальция. Если их уровень слишком сильно падает или увеличивается, то организм дает об этом знать, останавливая сердце или вызывая кому. Вот такой вот он умненький.

Нашу компьютерную систему обновили, и теперь (как это происходит 11 раз из 10, когда больница предпринимает попытку упростить нам жизнь) все стало гораздо хуже.

Мы работаем до изнеможения, работаем за пределами своих возможностей, и нас постоянно преследует ощущение, будто мы не знаем, что делаем. Иногда это действительно просто ощущение, и на самом деле мы прекрасно со всем справляемся, однако порой мы и правда не знаем, что делаем.

Став ординатором, быстро учишься мастерски расставлять приоритеты. Чувство такое, будто постоянно находишься в некой логической головоломке, вроде той про волка, козу и капусту, которых нужно перевезти на лодке на другой берег. Только у тебя добрая дюжина коз, все рожают тройни, а лодка сделана из сахара.

Чтобы оценить всю трудоемкость процесса (имеется ввиду лапароскопия), попробуйте завязать себе шнурки палочками для еды. С закрытыми глазами. В открытом космосе.

Когда так сильно устаешь, все вокруг кажется нереальным — ощущения почти такие, словно попал в компьютерную игру. Ты вроде как здесь, однако в то же самое время и не здесь. Думаю, скорость реакции у меня сейчас точно такая же, как после трех пинт пива. И вместе с тем не думаю, что они обрадуются, приди я на работу под мухой, — для них явно важно, чтобы мои чувства были притуплены именно усталостью.

Когда работаешь в ночную смену, то живёшь совершенно в другом часовом поясе по сравнению с остальными людьми, так что в девять утра мы пьём не спросонья, а, по сути, перед сном.

Любое кровотечение в конечном счете неизбежно останавливается.

Как бы то ни было, у нас свободная страна – так что мы с уважением относимся к чужим (какими бы они чертовски тупыми ни были) ценностям и пожеланиям.

Я не совсем понимаю, откуда возьмутся эти дополнительные пара часов в день – либо мне придется отказаться от своего несерьезного хобби под названием сон, либо начать жить в кладовой на работе, чтобы не тратить каждый день время на дорогу домой и обратно.

Богу хватает благоразумия держаться подальше от моей работы, за исключением разве что редких возгласов «Господи!» или «Святые угодники!».