Мади Демеубаев, 03.02

Ш: Если честно, это была идея Майкрофта.
Д: Так это план твоего брата?
М: Ему нужно было доверенное лицо... прости...
Д: Но он единственный, кто об этом знал?
Ш: Еще пара людей. План был сложный, пришлось их привлечь. Третий из тринадцати вариантов...
Д: Кто еще? Кто еще знал?
Ш: ...
Д: Кто?!
Ш: Молли...
Д: Молли?!
М: Джон!
Ш: Молли, группа из моей сети бездомных и всё.
Д: Ясно... Ясно. Только твой брат, Молли Хупер и сотня бродяг.
Ш: (усмехаясь) Да откуда... (серьезно) Двадцать пять, не больше.

Жестокость позорна, если жестокий человек не назовет её шуткой.
Всякую мысль, что и в шутках можно зайти слишком далеко, предстать ему как пуританство или тупость.
Но любого развязного пошляка можно научить добродетель высмеивать. Среди развязных людей всегда предполагается, что кто-то из них сказал что-то остроумное или смешное. Хотя никто ничего такого и не говорил. Каждый серьезный предмет они обсуждают так, как будто в нем уже наши смешную и нелепую сторону. Устойчивая привычка к развязному смеху прекрасно защищает от врага. Между развязным смехом и радостью огромное расстояние. Развязность притупляет, а не проясняет разум и отнюдь не сближает предающихся ей.