Иван Серебряков, 01.11

Я никогда бы не бросил его одного. Но сейчас не время для правды. Я должен солгать, обмануть так, как никогда раньше не обманывал. Как мне даже в голову не приходило.
— Макс, — говорю я, глядя ему прямо в глаза, — я не настоящий. Я воображаемый.

Воздух с каждой секундой становился все более густым и горячим. Вязкий, влажный, он приклеивался к коже, словно невидимая, неприятная на ощупь пленка. Сельва стихла, и молчание это предвещало ненастье.