Жанна Наркевич,

И всё-таки я еду, хотя у меня столько причин остаться, хотя у меня наберётся добрый десяток статей для увольнения с военной службы, тем более, что я уже побывал на войне, да ещё в каких переделках. Я еду. (...) Это мой долг. Еду на войну. Для меня невыносимо оставаться в стороне, когда другие голодают; я знаю только один способ быть в ладу с собственной совестью: этот способ — не уклоняться от страдания.

— Почему ты с ним больше не видишься?
— С кем?
— С предыдущим командиром, Шолто.
— Предыдущим командиром?
— В смысле бывшим.
— «Предыдущий» — значит, сейчас у меня есть командир.
— Которого у тебя нет.
— Нет.
— Конечно нет.