Лариса Жак,

Я терпеть не могу расспросов: в наведении справок есть какой-то привкус Судного дня. Задать вопрос это словно столкнуть камень с горы: вы сидите себе спокойненько на ее вершине, а камень катится вниз, увлекает за собой другие камни; какой-нибудь безобидный старикашка, которого у вас и в мыслях не было, копается у себя в садике, и все это обрушивается на него, а семье приходится менять фамилию. Нет, сэр, у меня твердое правило: чем подозрительнее выглядит дело, тем меньше я задаю вопросов.

— Вы не чувствуете себя шахматной фигурой, словно Вами играют против Вашей воли?
— А Вы?
— Да, каждый день. Я вижу как меня двигают по шахматному полю.
— Герцогиня и сэр Джон?
— Не только. И дядя Леопольд и король. Мне кажется, больше половины политиков хватают меня за подол и таскают по клеточкам.
— Тогда Вам стоит изменить правила игры, пока они не обыграли Вас.
— Не лучше ли найти мужа, который сыграет вместо меня?
— Лучше играть вместе с Вами, чем вместо Вас.