Дмитрий Ольхов, 23.08

Город — это клетка,
Вместилище голубок умерщвлённых
И алчных ловчих. Если бы разверзлись
Людские груди и распалась плоть,
То там внутри открылось бы не сердце,
А сморщенный, засохший чернослив.
Здесь любят на ходу, на улицах, в пыли
Гостиных и бульваров. Дольше дня
Здесь не живут цветы. Где скромная краса,
Где дева чистая, которая готова
Скорее смерти вверить свою руку,
Чем незнакомцу? Где живое сердце,
Что выскочить стремится из груди?
Где наслаждение в служенье даме?
Где радость в робости? И тот блаженный миг,
Когда приблизившись к порогу милой,
Заплачешь вдруг от счастья, как дитя?
Где взгляд, тот взгляд, что на лице девичьем
Румянец в ярый пламень превращает?

Как найти объяснение тому, что сейчас творится в её душе? Как объяснить разуму всю нелепость создавшейся ситуации. Как втолковать самой себе, что нереально испытывать такие чувства к тому, кого ты совсем не знаешь. Все это бессмысленно и глухо перед тем, что чувствует сердце. Ведь лишь оно одно знает, что ему в действительно нужно.