Kyaw Linn, 01.02.2004

Как же уберечь послание жизни в мире, отмеченном печатью смерти?... Человек умирает, знает, что умирает, и знает, что, в отличие от королей, пап и генералов, о нём не останется никакой памяти. В противном случае вся Вселенная — это всего лишь шутка весьма дурного тона: хаос, лишённый какого бы то ни было смысла. И вера становится своеобразной формой надежды. Утешением. Может, поэтому нынче даже Его Святейшество Папа не верует в Бога.

То, что ему казалось силой характера – отсутствие желания знать больше, чем она сама готова была рассказать, – обернулось обычным себялюбием. Детское желание спрятаться в темноте, чтобы избежать неприятных разговоров и трудной правды. Он боялся ее секретов. Или, если быть точнее, боялся эмоциональной неразберихи, в которую ввергло бы его знание этих секретов.