Кирилл Бобошко, 22.05.1998

И на третью ночь, во время нашей игры, я нахожу ответ на вопрос, который снедает меня. «Дикая Кошка» послужила метафорой для моей ситуации. Лютик — это я. А Пит — тот, кого я так сильно хочу защитить — это свет от фонарика. Пока Лютику кажется, что у него еще есть шансы схватить лапами неуловимый луч, он агрессивен и встает на дыбы (совсем как я, с тех пор как покинула арену, оставив живого Пита там). Когда же луч окончательно гаснет, Лютик на время расстраивается и теряется, но быстро приходит в себя и хватается за что-то другое (вот что произойдет, если Пит умрет). Но одна вещь, которая вводит Лютика в ступор — это когда я направляю фонарик высоко на стену, где он попросту не может достать и даже подпрыгнуть. Он мечется вдоль стены, вопит, и никак не может ни утешиться, ни отвлечься. И в таком состоянии он пребывает до тех пор, пока я не выключу фонарик (именно это и пытается проделать со мной Сноу, вот только я не знаю, какую форму примет его игра).

Надо делать элементарные вещи – не писать в лифте, извиняюсь. Относиться к стране, как к своей квартире. Надо менять отношение к себе – например, себя полюбить. И других заодно.