Максим Трепалин, 12.11.1990

Ныне, когда, раздражая, зудя, дразня,
Кто-то с незримых высот глядит на меня,
Вскидываюсь, вперяюсь во мрак, но слышу
Голос, извечный и ровный — как снег, как дождь:
«Угомонись. Не заметишь, как пропадешь».

— Нужно звонить в милицию.
— Стой, какая милиция? Пошевели извилинами! Ментов ты всегда позвать успеешь. Ты только представь на минуту, в какое дерьмо мы вляпались! Он числится у них в картотеке как сутенер, я как проститутка!
— А я как скромный преподаватель нигде не числюсь! Я скажу им всю правду. Это ведь несчастный случай. Конечно, стрелы нужно было убрать куда-нибудь подальше, признаю. Но мог ли я быть до такой степени провидцем, чтобы предусмотреть самочинное вторжение некого индивида, который перейдя все границы благопристойности, изберет мой шкаф местом своего упокоения!
— Но для начала менты засадят нас за решетку!
— Но он же сам?
— Точно! Он сам зашел к тебе в шкаф и засандалил себе стрелу прямо в сердце, очень правдоподобно, это случается сплошь и рядом!
— Но не могу же я держать его в морозильнике...