Мухридин Болтабоев, 11.09.1994

— Владимир, вас слушают миллионы зрителей, и смотрят вас. Как все-таки вы относитесь к аудитории и какую основную мысль хотели бы донести вот хотя бы до нас, до ваших слушателей и зрителей?
— Я лет 14 вещаю на радио, и лет уже не знаю сколько на телевидении. Неужели вы считаете, что есть хоть одна мысль, которую я не смог донести? В свое время было много рассуждений о том, как себя должен вести христианин, которым я не являюсь, в Великий пост. И одному священнослужителю принадлежит такая фраза на вопрос что можно и что нельзя. Он сказал: деточки, вы главное друг друга не кушайте. Зачастую мне кажется, что основная мысль, которую я пытаюсь донести до человека, что бы ни происходило, у него всегда есть возможность услышать голос Бога. Я пытаюсь показать каждому, что у него есть ответственность. Не вечные вопли, что все вы сволочи, мерзавцы, подонки, воры, грабители, коррупционеры, — а что есть ты. И твоя ответственность, чтобы жизнь вокруг тебя была бы лучше. Есть ты, который должен каждый день вести эту колоссальную битву прежде всего с собой. И каждый день бороться за то, чтобы этот мерцающий огонек добра присутствовал. Иногда это очень больно. Иногда это очень тяжело. Это никогда не сюсюканье, не поглаживание по головке. Иногда требуются экстремальные меры. Но ты должен разбудить человека. Вот для этого я выхожу в эфир. Я пытаюсь сказать людям, что они не звери. Что их не задушило мещанство. Потому что я смотрю и вижу, что очень много тел, а зачастую на все тела не хватило душ. Вот я хочу, чтобы у человека была душа.
Знаете, что самое тяжелое в нашей профессии? Не потерять веру в людей. И любовь к ним. Но как только ты становишься глухим, тебе надо уходить. Как только ты наслаждаешься тем, что тебя показывают, тем, что... я, журналист, мне воду отключили, сейчас позвоню, и все решится... Нет. Надо завершать. Ты должен чувствовать чужую боль настолько, что у тебя должна появляться слеза.

Любовь у нас отменная — отменил и любви нет...