Николай Болтенков,

— Ты успокоился?
— Нет, я не успокоился, ты меня очень обидела!
— Это не входило в мои намерения.
— Не важно, что входило! Важно то, что чувствую я, и то, как ты заставляла меня себя чувствовать всю мою жизнь.
— Понятно, значит, ты пришёл высказать мне, какой плохой матерью я была.
— Да! Усаживайся поудобнее — список будет немаленьким.
— И как долго ждать?
— А знаешь что?... Неважно. Ты же всё равно не изменишься. И если я хочу, чтобы ты принимала меня тем, кто я есть, то мне тоже нужно научиться принимать тебя. Поэтому я тебя прощаю.
— Я не просила о прощении.
— Плевать! Я тебя всё равно прощаю! А ещё я прощаю себя, что так долго этого не делал. Боже… как же хорошо-то стало!
— Должна признаться, что и мне стало легче.
— Отчего?
— От твоего прощения. Это дорогого стоит. Благодарю.

— Племянник, иногда вы меня пугаете.
— Для этого нет никаких оснований, если вы на моей стороне.