Хеда Иброгимова, 14.09.2000

Она стала неприятна мне. Может, из-за того, что Рыжая — свидетель моего потерянного прошлого, где не было пустоты, ускользающих призраков, где были двое? Не знаю. Думаю, всё дело во взгляде. Нервирует, унижает, сама того не замечая. В нем жалость. Такая чистая человеческая жалость, без ухмылок, притворства. С толикой родного, материнского. Я и этого не хочу. Жалость разрушает всё то, что сам преодолел внутри себя. Глупая. Пытается со мной заговорить, проявить участие. Ещё не хватало, чтобы по голове погладила, к груди прижала со словами «и это пройдёт».

Есть один добрый христианский обычай, который, к сожалению, ушел из жизни большинства людей, — просить друг у друга прощения перед сном. Вот ве­ликое подспорье против ссор! Не формально, не язы­ком, а сердцем попроси прощения у родного челове­ка, прежде чем лечь спать, и всегда будешь жить с ним в мире.