Мария Романова, 29.09

Он был хорошим человеком. <...> Ему были не безразличны человеческие судьбы, судьбы мира. Ну, как это называется у людей – сострадание! У него слишком сильно было развито чувство сострадания. Думаю, потому-то он столько и пил. Он внутри себя переживал страдания других людей.

Моё место рядом с тобой.
Как близко? — Позволишь насколько.
Могу быть точкой, могу — запятой,
Могу и пробелом быть только.
Главу за главою мы пишем
В историях жизней своих.
На полки я лягу афишей,
Ты — альбомом фотографий цветных.
Посторонним нас связать не удастся.
Как пара параллельных прямых,
Только мы знаем: соприкасаться
Можно вне законов земных.
Впереди ещё годы и годы,
И что дальше будет — бог весть...
Мы — за кадром оставленные эпизоды,
Мы — повести, что не прочесть.