Владимир Котовский

Люди часто ошибались, считая Кассиана самым опасным; тем, кого невозможно приручить. Но у Кассиана всегда был вспыльчивый характер — характер, который можно ковать и ваять. Азриэль же был полон ледяной ярости, которую я никогда не мог растопить. За те столетия, что я знал его, он не много рассказал о своей жизни, о тех годах взаперти у его отца, в заточении во тьме. Должно быть, дар говорящего с тенями пришёл к нему именно тогда, возможно, он сам научился языку тени, ветра и камня. Его сводные братья тоже не были обходительны. Я знал, потому что встречал их, спрашивал их и размозжил им ноги, когда они в ответ плюнули в Азриэля.
Они смогли ходить — со временем.

Над смертью тоже надо смеяться. Особенно в моём возрасте. Я чувствую запах этой паскуды за каждой дверью, ощущаю её дыхание на подушке, когда выключаю свет. Над смертью тоже надо смеяться.