Лейсан Сазхетдинова, 14.09

Потерян темпоритм русской речи. Такое ощущение, что у ведущей что-то не в порядке с животом (может, огурец съела и молоком запила?) и она очень торопится в туалет — так и тянет предложить ей «мезим». А у нас темпоритм был определенный, потому что мы знали: нас смотрят и слушают люди, которые плохо знают русский язык, — например, в среднеазиатских и прибалтийских республиках. Да и в российской глубинке плохо усваивали смысл, если темп речи превышал 12-14 строчек в минуту. А сейчас гонят по 20 строчек, в результате получается абракадабра. Нельзя просто так пробалтывать текст. Я уже не говорю о подаче. Сейчас ведь сплошь и рядом нарушается одно из главных правил: ни в коем случае нельзя начинать программы новостей с негатива, еще и постоянно подчеркивать его! У людей создается впечатление, что мы живем если и не в эпоху Апокалипсиса, то в самый его канун.

Мне кажется иногда, что я не существую на самом деле, но лишь воображаю, будто существую. Наибольшего труда мне стоит заставить себя поверить в собственную реальность. Моя реальность беспрестанно ускользает от меня, и когда я смотрю на свои действия, то плохо понимаю, почему тот, кого я вижу действующим, тождествен с тем, кто смотрит, удивляется и сомневается, что он может быть актером и зрителем одновременно.