Марина Прохорова, 16.03.1989

Когда в твое сердце инфаркт постучит, как таран,
И тактично напомнит: парень, осталось немного!
Вспоминаешь про бога. И лезешь за богом в чулан.
Потому что помнишь, как сам убирал туда,
После смерти бабушки, всякие древние штучки:
Пачку писем с войны, бинокль, патефон без ручки -
Всё, что выбросить жалко, хоть, в сущности, ерунда.
Значит, он тоже там, старомодный бабушкин бог -
Строгий, бдительный Бог с бородою седой и длинной.
Входишь в чулан, а там одна паутина, и на полу в пыли отпечатки ног.
Что за дела? А потом вспоминаешь, как Бога в чулане уже находил средь сора -
Ты был в запое, поскольку тебе было сорок,
Ровно по той же причине ты был дурак.
Ну и куда он пропал?
Ни в карманах, ни за подкладкой, Нету его, проверяешь в душе все складки,
Нету. выходит, что Бога ты потерял.
Не потерял — а бросил осенним днём, Бога и пару слёз на могилу брата.
Перед глазами небритый чучмек с лопатой, В ухе — бубнящий поп (ему явно влом).
Значит, искать самому, — так подводишь итог, где-то же должен быть (это знаешь точно),
Про которого ты не будешь писать со строчной -
Бог.

Любовь — самый пагубный наркотик из всех известных.