Dima Rabik,

То, как я вижу себя — это не слишком хорошо. Независимо от того, насколько я известен и сколько народу ходит на фильмы с моим участием, мне кажется, что я безнадежно бледная пародия на то, кем я привык быть, с той только разницей, что у мне выпал шанс. Но завтра все будет кончено, и я вернусь к продаже ручек.

Она стала неприятна мне. Может, из-за того, что Рыжая — свидетель моего потерянного прошлого, где не было пустоты, ускользающих призраков, где были двое? Не знаю. Думаю, всё дело во взгляде. Нервирует, унижает, сама того не замечая. В нем жалость. Такая чистая человеческая жалость, без ухмылок, притворства. С толикой родного, материнского. Я и этого не хочу. Жалость разрушает всё то, что сам преодолел внутри себя. Глупая. Пытается со мной заговорить, проявить участие. Ещё не хватало, чтобы по голове погладила, к груди прижала со словами «и это пройдёт».